Хрупкой и беззащитной.

Высокий, широкоплечий, с рельефной мускулатурой, которую не мог скрыть даже идеально сшитый чёрный камзол с бледно-золотой оторочкой. Жгучий брюнет с волосами, впитавшими всю черноту ночного неба.

А глаза… Ледяная синева, когда-то пылающая от одного моего взгляда, теперь безжалостно убивала своим с холодным безразличием.

— Если нужна копия — вышлю на новый адрес, — произнёс он деловым тоном, словно обсуждал поставку зерна, а не конец наших отношений.

Выдохнув, я подняла глаза, кусая губы до крови, чтобы не разреветься. Не хочу, чтобы он видел мои слёзы. Кое-как сглотнула тугой комок в горле.

— Мне от тебя ничего не надо, — ответила я ровным тоном, который дался мне с большим трудом, и развернулась к выходу.

Но не успела сделать и шага. Аррон схватил меня за локоть и рывком притянул обратно. Пошатнувшись, я едва не впечаталась в его грудь, лишь в самый последний момент успела выставить ладонь.

Горячий! Даже сквозь рубашку.

В нём пылало чёрное пламя. Такое же бесчувственное, как и его сердце.

— Моя Истинная обязана поддерживать достойное существование, — процедил он, сжимая локоть почти до боли. — И чтоб никакой самодеятельности. Ясно?

Я горько усмехнулась, кивком головы указав на выцветшую метку на моём запястье — свидетельство того, что судьба когда-то жестоко с нами поигралась.

— Вот это — единственное, что нас связывает, — прошептала, удивляясь, как спокойно звучал мой голос, когда внутри всё разрывается в лохмотья. — И для тебя она уже ничего не значит.

— Придётся потерпеть, — герцог равнодушно пожал плечами, и не думая хоть немного ослабить хватку. — Всем нам. На алую луну я проведу обряд и разорву связь, — и выдержав небольшую паузу, добавил, раня меня словами, как острыми ножами: — Дейдре грустно видеть метку.

Что-то внутри меня окончательно сломалось.

Дейдре грустно.

Ну, конечно.

Хорошей девочке, рождённой и воспитанной, чтобы угождать сильнейшим.

Я опустила глаза, чтобы он не увидел полыхнувшей в них боли. В конце концов, гордость — это всё, что у меня осталось.

— Отпусти меня, — тихо попросила я, ненавидя себя за то, что приходится ещё и умолять. — Пожалуйста.

Вот только Аррон медлил и не спешил разжимать пальцы. Ледяные глаза изучали моё лицо, будто ища в нём что-то.