Дальше говорить не требовалось.

В глазах Хильсадара вспыхнуло понимание и… огромная доля сочувствия, чего я никак от этого мужчины не ожидала. Коррин очень напоминал учёного с аутистическим расстройством, зацикленным только на своей любви к книгам, новым знаниям и прорывам в области науки. А тут вдруг сочувствие к простым человеческим чувствам!

Последующее признание вообще ввело меня в ступор.

– Твой вопрос когда-то привёл меня к более глубинным размышлениям на тему души.

Коррин замолчал, изучая моё лицо. Было видно, что мужчина стоит на распутье. Не знает, стоит ли делиться со мной своими собственными мотивами.

Секундная заминка, и генерал решился:

– То, что я тебе скажу, не подлежит разглашению. Поклянись, что никто не узнает о нашем разговоре…

– Клянусь, – растеряно прошептала я, глядя, как тонкая нить образуется между мной и генералом Греиджа.

– Кевин не знает, но его мать умерла. Совершенно нелепая смерть – упала с книжной лестницы. Я видел, как её глаза покидает жизнь… – понизил голос до слабого шёпота мужчина, уставляясь в пространство перед собой. Печаль поселилась на его лице. – Пытался её спасти всеми известными заклинаниями, но всё было бесполезно. Именно поэтому я чуть с ума не сошёл, когда ровно через две минуты моего горя Самира открыла глаза. Это потом я понял, что женщина в моих руках – иная, но в тот момент был непередаваемо счастлив… – генерал резко поднялся, подошёл к хрустальной вазе, в которой стоял нежный букет розовых гвоздик. – Я пять лет положил на то, чтобы узнать, как вернуть мою Самиру… Нашёл только одно единственное заклинание. Называется «квостид». Использовать его может только сам двойник. Очень сложное и опасное плетение. Предполагается, что оно смывает границу между гранями, но… Как и другие до меня, я побоялся касаться этой материи. Меня почему-то всё время останавливал страх… что, если моя Самира уже переродилась? Уже забыла обо мне? Имею ли я моральное право действовать так эгоистично?

Коррин после каждого вопроса делал долгие паузы, сглатывая горечь.

Мы стало его очень жаль.

«Он такой же однолюб, как и я…»

Устало проведя по лицу рукой, генерал вернулся на удобный диван.

– Я отказался от своих исследований, отпустил Самиру с моим другом, который привёз мне древний трактат Всеединого. Она, правда, не хотела. Довольно корыстная натура… Её вполне устраивала роль жены наместника целой провинции, хоть я её и пальцем не тронул… Салидар пообещал сделать иную счастливой, поэтому я отпустил женщину со спокойным сердцем. Взял с неё только одну клятву – не пользоваться добротой моего сына. Кевин… – генерал покачал головой, – он хоть и вырос в замке Алделла, стал взрослым мужчиной, но даже взрослым нужна мать. Так и случилось. Не знаю, что сказала новая Самира Кею, но он больше не ищет с ней встреч, и я рад. – Коррин посмотрел на меня, и его взгляд посерьёзнел. – Оставь этот путь. Он ведёт в никуда. Душа вечна. Она никогда не пребывает в покое, – повторил слова Либерия генерал. – Душа твоей матери уже переродилась.