Держать в руках ладонь Кевина было безумно волнительно.

Память… Она убивала меня, заставляя вспоминать то, что когда-то я уже была в подобной ситуации.

– Эмма, – моего плеча коснулся Эван.

Я оглянулась.

Мы остались в комнате одни. Сагай был уже чист.

– Что с ним будет, Эван? – спросила тихим шёпотом, боясь услышать страшное «молитесь».

«Ещё одного «молитесь» моя психика не переживёт!»

– Он же… Он поправится, правда?

Сейш Сагай прерывисто вздохнул, и это уже мне не понравилось.

Испуганно следя за его лицом, я с силой сжала руку Кевина, игнорируя собственную боль.

Сагай сглотнул, попытался улыбнуться.

«Отшутиться хочет», – поняла я.

– Конечно. Кевин – упёртый малый, – хмыкнул мужчина, стараясь спрятать от меня за насмешливой улыбкой страх и беспокойство за жизнь друга. – Так и знай!

– Эван… скажи правду.

Нарочитая беззаботность мигом спала с лица дракона.

– Шутки с проклятиями плохи, Эмма, но Дин – мастер своего дела. Она сделала всё, что было в её силах. Я отправил Татиэль отдохнуть. Твоя домоправительница разместила аир Дин в гостевых покоях по соседству. Ти проверит Кевина через время. Магией лечить его нельзя. Зельями тоже…

– Я… Гаррет мне объяснил.

– Угу, – вздохнул Сагай, запуская пятерню в волосы и ероша чёлку. – Всё теперь зависит от Кея. От его регенерации. Не драконьей – человеческой, – в груди сдавило от тревоги. – Дракона мы пока изолировали, чтобы не подпитывать возможные остатки Тьмы, – Эван кивнул на адамантиновый браслет. – Внутренности, конечно, чёрная мерзость потрепала ему сильно, и это усложняет дело.

– Спасибо, – поблагодарила ледяного принца за честность, чувствуя, как всё холодеет внутри от страха.

Взгляд Сагая зацепился за мою посиневшую руку, и дракон мигом нахмурился.