Соня была на грани обморока, не веря, что подобное вообще возможно. Особенно её потрясло то, что Гриша жив, но имеет теперь тело пушистого тигра.

Никто из нас не нарушал границу, пока мы говорили. А потом Григорий спросил, как София поживает…

Дочь не ответила прямо, но я поняла, что она рассталась со своим чайлдфри. Когда мы пропали, соседи позвонили дочери в Америку. Она бросилась нас искать, а он не захотел гробить своё бесценное личное время на поиски старой бабки и орущего ребёнка.

Когда портал начал гаснуть, у меня сердце споткнулось на ударе.

– Прости меня, мама, – утопила меня градом своих нескончаемых слёз София. – Агата…

И ни слова, типа «заберите меня в свою магическую реальность»!

– Так! – взял всё в свои лапы Гриня. – Хватит сопли на кулак наматывать! Готова оставить Землю в прошлом?

– Я… мне так стыдно.

– «Да» или «нет»?

– Да. Да!

– Тогда в сторону! Заберём ваш спинет… и домой. Эрик, небось, уже извёл Бриану. Молоко-то, вон оно, стоит рыдает!

– Дурак, – буркнула я, с тревогой наблюдая, как Гриша направляет Агату, а внучка магией левитирует спинет к нам.

София быстро бросала в дорожную сумку документы и вещи, дрожа от страха, что сейчас портал захлопнется.

Мы успели.

– Мамочка, – Агата с безграничной любовью смотрела на Софию, крепко обнимая дочь за талию. Они были почти одного роста, и выглядели скорей как сёстры.

Софа вцепилась в нас мёртвой хваткой. Её потряхивало от эмоций, ведь она в полной мере испытала потерю единственно родных людей. По полной осознала, какую страшную ошибку совершила.

Мы вернулись в особняк поздней ночью.

Спинет был поставлен на лучшее место в музыкальной комнате.

Дарий долго о чём-то разговаривал с Софией в кабинете, пока я укладывала раскричавшегося Эрика.

Потом Агата показала дочери свою комнату. Там девочки и остались, уснув в обнимку.