Илвар был потрясён — он знал, насколько я хотела эти земли, и знал, что никакие альтернативные договорённости не могли быть лучше; они были дальше и обошлись дороже.

— Но…

— Пожалуйста, передайте Его Светлости, что если он желает обсудить со мной эту землю, он может сделать это сам, лично.

Я не собиралась соглашаться на предложения Теодена Дрейгорна. У каждого из них была своя цена, просто пока я её ещё не знала. И пусть советник герцога хоть все глаза себе протрёт, глядя на меня, как на сумасшедшую.

В тот день Илвар уехал ни с чем, и теперь я ждала весточку от герцога — пусть это будет ярость, недовольство, что угодно. Пусть объяснит мне, почему вдруг хочет отдать мне землю под песок, и что это будет для меня значить.

Никаких недомолвок!

И на следующий день мне письмо действительно пришло, и не одно. Первое было от мужа.

А второе…

Плотное, украшенное витиеватой печатью, которую я никогда прежде не видела. Оно отличалось от всех писем, что я видела раньше.

Ответ от Его Величества.

«Дорогая баронесса д'Арлейн,

Его Величество был искренне удивлен, узнав о таком производстве на землях баронства, о котором его камергер, ваш супруг, до сих пор не докладывал. Король намерен немедленно расспросить его, чтобы понять, как столь важное дело могло ускользнуть от его внимания. Он глубоко признателен вам за щедрый подарок и с большим интересом желает узнать о текущем состоянии дела.

Прошу вас сообщить, насколько развито производство — велик ли объём выпуска и существуют ли отлаженные торговые цепи? Также важен вопрос о его расположении: близко ли оно к основным дорогам и городам, и возможен ли временный или постоянный перенос производства в Арлайн, хотя бы на один месяц? С посыльным я отправляю почтового голубя и прошу вернуть ответ с ним. Это вопрос чрезвычайной важности.