– Откуда ты об этом, черт возьми, знаешь?

Грудь Уорика раздувалась от ярости, он надвигался на Эша.

– Ты бормотал о демоне, спасшем тебя, с глазами и волосами черными, как ночь, пока я тебя лечил после войны. – Эш пристально посмотрел на меня и посмотрел на мои волосы и в глаза. – Я думал, ты бредил и воображал всякое дерьмо.

– Так и было, – заявил Уорик. Он топнул, отрицая все. И снова принялся расхаживать по комнате. – Я, черт возьми, только что вернулся к жизни. Конечно, я был не в своем уме.

– Боже, послушай себя, – сухо усмехнулся Эш, – ты вполне спокойно признаешь, что воскрес, но поверить, что она была там, это для тебя уже слишком?

– А ты веришь в это?

– Я согласен, что все это безумие. Все это не представляется возможным. Только друиды высшего уровня, занимающиеся черной магией, могут воскрешать, как и некроманты. Но даже они не могут вернуть кого-то по-настоящему – лишь оболочку, замученных и пойманных в ловушку бедняков, молящих о смерти. Ходячие мертвецы.

– Я, черт тебя возьми, что, похож на зомби?

Уорик подошел к камину, увеличив расстояние между нами.

– Нет, ведешь ты себя как самый настоящий живой ублюдок, – бросил ему Эш.

– Вот именно!

– Уорик. – Я заправила волосы за ухо, мои босые ноги медленно направлялись к мужчине. И снова он смотрел куда угодно, только не на меня. Я остановилась перед ним и вытянула шею, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

– Уорик.

Наконец он взглянул на меня и долго вглядывался в мои глаза, прежде чем заговорить.

– Темные. Такие черные, что казались бездонными. Словно они могли как спасти, так и уничтожить меня.

– О чем ты?

– О глазах. – Он поднял руку и положил большой палец мне под веко. – Твоих глазах.

Когда Уорик коснулся меня, между нами потрескивала энергия. Я снова увидела тот момент – как я склонилась над ним, как его тело наполнилось жизнью, как наши глаза встретились. И увидела себя. Девушка, бледная, с порезами и синяками на лице, наклонилась к нему. Ее темные волосы были спутаны и растрепаны, на ней была мужская темно-зеленая футболка.

Именно в ней я и находилась сейчас.

– Черт.