В моей голове что-то щелкнуло.
У меня появилось предположение, и я моргнула. Альберт владел той самой фабрикой, где они пытали фейри и создавали таблетки, дающие сверхспособности. Поэтому он здесь? Он не одобрил? Хотя мне казалось, что Альберта не волновали фейри. Я что-то упускала.
Рядом с ними я наконец обратила внимание на другую пару. Ханс и Петра. Это тоже меня шокировало, но не так сильно, ведь они были либералами. Иштван постоянно жаловался на них, они стали занозой в пальце для него в вопросах политики и руководства. Но у них было отвратительно огромное состояние, и, конечно же, их приняли в элиту Леопольда. Иштван всегда их ненавидел.
Мне стало дурно, я только сейчас поняла, насколько далеко все зашло за такое короткое время и что пропагандировал Иштван. Иштван пресекал все что угодно, если это необходимо. Он даже посадил в тюрьму собственных людей, вероятно, похитив их посреди ночи, чтобы никто ничего не заметил. Но все понимали, что подобное может произойти, если вы не будете следовать правилам и соглашаться с Иштваном.
«Смерть» Киллиана дала Иштвану возможность стать диктатором. Присутствие повелителя фейри в собственной построенной тюрьме должно дать Иштвану ощущение превосходства. И если он получит нектар, мы обречены. Он станет королем. Богом. И никто не сможет его остановить.
– Новые рыбы, слушайте! – В столовую вошел Сион. – Правила для завтрака, обеда и ужина. Ведете себя хорошо, вас кормят. Нет? Голодаете… а также все из вашей группы. Все просто.
Они натравливали нас против друг друга же, заставляли убивать своих. Все страдают из-за одного. Я поняла, к чему это привело. Не нужны ни деньги, ни драгоценности. Лишь бы получить кусочек тоста, чистую воду, мыло и одеяло.
– Так что будьте хорошими мальчиками и девочками, – издевался он.
Открылись двери в задней части столовой, и дюжина работников вынесли большие кастрюли с половниками. Рядом с кастрюлями поставили бумажные миски, и больше ничего. Ни посуды, ни кофе, ни даже воды.
– О, вкуснятина. – Сион насмешливо облизнул губы. – Сегодня даже таракана не вижу. Счастливый день! – Он хлопнул в ладоши, разговаривая с нами так, словно нам по два года. – Хорошо, сегодня люди первые. Начнем с вас. Но если кто-то попытается пересечь линию, вы вернетесь на свои места и останетесь без завтрака.
Нора, Альберт, Ханс и Петра послушно направились к раздаче. Я сделала все, чтобы оказаться за ними.
– Что ты здесь делаешь?
Я прижалась к Норе как можно ближе, ее привычно золотисто-светлые волосы, как и у дочери, оказались грязными, взъерошенными и завязанными в пучок. Макияж, украшения и гламурная одежда исчезли, отчего мне было непривычно. Богатые привыкли к другому, им было неуютно в дешевой ткани, грязи, да просто находиться в обществе людей, стоящих ниже их по социальному положению, в то время как представители этого низшего класса легко вливались в обстановку. От бывшей элиты исходил запах страха и неверия.