– Ну и какого хрена? – У главного была залысина и изуродованные руки. И снова я никого из них не узнала. Что случилось со всеми охранниками, которых я знала?

– Мне нужно отлить, придурок. – Трекер поднял голову и свирепо посмотрел на них.

– О, неужели? В чем проблема сделать это прямо здесь? – Охранник бросил взгляд на Киллиана и меня, чтобы убедиться, что мы наблюдаем, и схватил Трекера за рубашку. Он рывком поднял того на ноги, насколько позволяли цепи. – Может, я облегчу тебе задачу и заставлю помочиться прямо здесь? Или лучше оторвать твой член, чтобы ты мог ссать только через трубку?

Я не заметила на лице Трекера ни капли страха, пока он уверенно смотрел на охранника.

– Мне надо в сортир. Сейчас же!

Я вздрогнула в ожидании первого удара.

Лысый парень отпустил его и, поколебавшись дольше, чем я рассчитывала, ударил Трекера, повалив того на пол. Охранник пнул его носком ботинка в живот, и изо рта Трекера брызнула слюна.

– Значит, хочешь в сортир? Ладно, мы устроим это. Как насчет небольшой экскурсии, а, Трекер? – Что-то в его тоне насторожило меня. – Сними цепи, – приказал он другому солдату. Молодой парень лет семнадцати бросился вперед и освободил Трекера. Трое других охранников подхватили его под руки и потащили к двери.

Страх охватил меня. Я понимала, что если Трекера выведут из этой камеры, то он уже не вернется.

– Нет! – закричала я, дернувшись вперед, отчего цепи врезались в запястья. – Нет! Пожалуйста!

Трекер извивался и кричал, пока его тащили наружу. Дверь захлопнулась, а его крики все так же эхом разносились по коридору. Потом он затих.

Внезапная тишина была подобно взрыву бомбы. От шока я оцепенела, постепенно осознавая, что только что произошло.

Ни Киллиан, ни я не говорили. Я не могла. Интуиция подсказывала мне, что он больше не вернется. Может, мы и не были близки, но это не умаляло боли от того, что я так безжалостно потеряла еще одного человека. Очередного бойца, переживания о котором придется запрятать поглубже, убрать в долгий ящик, пока не придет время столкнуться лицом к лицу со смертью, болью и горем.

Все это накапливалось, набухало и переливались через край. Я боялась того дня, когда все взорвется, выплеснув кровавые клочья моей души наружу.

– Не факт, что они убьют его, – в конце концов заговорил Киллиан.

Мы оба знали, что это ложь. Это место не дает отсрочки. Они были припасены для жертв, которых Иштван собирался мучить и истязать до самой мучительной смерти.

А Трекер был всего лишь числом.

* * *

Время неумолимо утекало. Трекер не возвращался, и с каждым часом тяжесть его участи наваливались на меня все сильнее. Голод, боль, уныние и горе заставляли меня глубже уходить в себя.