– «Во время казни майора Томаса Вейра, которая состоялась между Эдинбургом и Лейтом, в его покоях царила тишина. Его последними словами, которыми он должен был попросить прощения, были: “Оставь меня в покое. Я не стану, ведь я жил как животное, и я должен умереть как животное”».
Я беззвучно произносила эти слова, поскольку знала их наизусть, ведь я столько раз перечитывала эти строки. Камило нахмурился, на что я кивком пригласила его продолжить чтение.
– «Майор и его сестра Гризель сделали еще одно признание в зверском инцесте, прежде чем Вейра бросили в огонь, а затем и его трость. Она считалась ядром его могущества, увенчанная резной человеческой головой. Говорят, что в огне Томас Вейр умудрился устроить несколько беспорядков, прежде чем дрова сгорели дотла. Тем не менее многие очевидцы сообщают, что видели его трость, двигающейся по улице Грассмаркет в последующие ночи. Это происходило всякий раз, когда интерьер пустующей квартиры майора начинал светиться. Эти ночи также называли горящими башнями Эдинбурга».
Последнюю фразу я произнесла вслух. Затем я сказала:
– «
Камило смотрел на меня безо всякого воодушевления.
– И-или?
– Не моя работа – рассказывать тебе об этом, Дидре.
– Но я уже поняла! Тебе просто нужно это подтвердить.
Он взял долгую паузу. Затем повторил:
– Не моя работа – рассказывать тебе об этом, Дидре.
Разочарованная, я громко выдохнула.
– Ты хочешь сказать, что моя сила имеет какое-то отношение к майору Томасу Вейру?
– Я вообще не хочу тебе ничего говорить.
– И что должен значить следующий абзац твоего стихотворения? Я имею в виду:
Жизнь и смерть, переплетенное время, Улыбка, окровавленное вечернее платье! Корона пала, инцест похоть породит, Больной бред, вечность и ночи,