– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, девочка. Мы стремимся к лучшему миру, к высшему благу, и через несколько лет ты будешь целовать нам ноги за это!

Изобель издала безрадостный смешок.

– Ну конечно, будем. А пока мы вонзим кинжал тебе в грудь.

– Пора покончить с этим, – прошипел Ти. Все его тело дрожало. Никогда раньше я не видел на его лице столько боли. Даже когда сердце Джейме перестало биться. Джейме – невинная девушка, к которой Ти был привязан в наказание за то, что влюбился в дочь Сифры Иверсен. Мы все узнали об этом после того, как Баба Гринблад поймала Тираэля после его последнего отъезда к Хелене. И когда он не захотел раскрывать ее местонахождение, Ти пришлось пройти процедуру заключения союза с Джейме. – Просто отдай нам слепую женщину, и мы исчезнем.

– У нас ее нет, – сказала другая Иверсен. Она была меньше Мейбл и заметно округлее. – И что бы вы ни пытались сделать, вы не получите ее обратно.

– Невозможно, – согласилась другая. Та, которая склонилась над лежащей на земле женщиной и проводила ритуал. – Она у вепря.

– Вепря? – Силеас сухо рассмеялась и обнажила свою саблю. Так мы называли людей, которые дергали за ниточки во время охоты. – Отлично, проведи меня к нему. Я покажу ему, что думаю об этом слове. – Она плюнула в траву и скривила лицо. – Невозможно. Это даже не смешно.

– Что… что это такое? – Хелена прижала руку к груди, как будто кто-то лишил ее воздуха. Тяжело дыша, она подалась вперед, пристально глядя на круг Иверсенов. – Что у вас там?

– Моя плоть, Хель. – Тираэль протянул ей руку, но она продолжала идти. – Моя кровь.

– Нет. – От выражения ее лица по моему телу пробежала дрожь. – Не это.

– Хель, – прошептала Иззи. – Что ты имеешь в виду?

– Я тоже это чувствую. – Глаза Дидре стали огромными. – Энергию.

– Какую энергию? – спросил я.

– Смерти, – выдохнули в унисон Хелена и Дидре. Я обменялся встревоженным взглядом с Тираэлем. Мурашки поползли по рукам. Мейбл, напротив, хихикнула.

– Ты чувствуешь свою мамочку, малышка?

Вся кровь отхлынула от лица Хелены.

– Что?

Улыбка Иверсен сменилась на гротескную гримасу, когда она сказала:

– Покажи ей.