Эта мысль привела меня к огромным окнам гостиной, простирающимся от уровня талии до сводчатого потолка на высоте двух этажей. Большая часть их стекол теперь лежала на полу в виде осколков, хрустящих под моими кроссовками.

Многие из нападавших ворвались в дом через эти окна. Я перегнулась через карниз, вдыхая прохладный осенний воздух, и стала всматриваться между деревьями в поисках каких-либо признаков того, откуда они пришли, и проверяя, не торопится ли сюда оставшаяся часть отряда.

Я не увидела ничего подозрительного, и свежий ветерок, наполняющий мои легкие, принес долгожданное облегчение. На секунду я нагнулась чуть вперед, чтобы окунуться в лесной воздух, и коса свесилась вниз.

Всего в нескольких футах от меня хрустнуло стекло, и я инстинктивно дернулась в сторону. Талию пронзила жгучая боль.

Снова вздрогнув, я опустила взгляд. Застрявший в раме осколок вонзился в мое обнаженное тело в том месте, где толстовка и футболка задрались наверх.

Закусив от боли губу, я рывком натянула одежду на порез. Вокруг меня уже начало кружиться сочившееся из него дымное облако, и я крепко прижала локоть к пульсирующей ране.

К окну подошел Зиан. Даже в человеческом обличье его массивное тело возвышалось надо мной больше чем на фут. Он внимательно изучал меня своими темно-карими глазами – наверное, удивился, почему я так сильно вздрогнула.

Или гадал, не собираюсь ли я теперь обрушить на него свою силу.

Прежде чем он успел что-то спросить, я неестественно хихикнула.

– Просто немного нервничаю после… всего этого. Пойду проверю второй этаж.

Я поспешила к лестнице и, стиснув зубы от усиливающейся в боку боли, взбежала наверх. Я не собиралась умолять Доминика о помощи – только не сейчас, когда он и так без сил.

Только не после того, как я узнала, что каждый раз, когда он использует свои целительные способности, его чудовищные отростки, которых он так стыдится, становятся еще длиннее.

Спальня Энгель оказалась до боли прибрана: ни один ящик не приоткрыт, на пуховом одеяле ни единой складочки. Я не могла не задаться вопросом, что бы ее больше разозлило – тот факт, что я ее убила, или тот беспорядок, который я устроила на первом этаже ее дома.

В ванной комнате я оторвала от полотенца кусок плотной ткани и свернула его, чтобы остановить кровотечение. Затем я крепко перевязала его полоской из одной из простыней Энгель.

Каким чудесным постельным бельем она украсила свой дом. Уверена, она гордилась его качеством.

Оно отлично подошло для перевязки раны. По виду моей мешковатой толстовки даже нельзя было сказать, что под ней что-то оказалось.