Довольно быстро Лорел встретился с бутылкой красного, мирно собиравшей лучи утреннего солнца. Они улыбнулись друг другу. Темное стекло – блеснув остатками рассвета, Лорел – жемчужной улыбкой молодого кронпринца. Через несколько лун ему исполнится двадцать шесть – весомый повод начать отмечать заранее. Свет ложился на бархат длинного дублета, такого же рыжего, как и он сам. Лорел походил на длинную, стройную лисицу, искавшую мир вздернутым, чующим носом.

Минуя мраморные колонны, прохладный морской бриз освежал большой зал. Воздух всегда пах морем. Каменные кристаллы покрывали колонны сверху донизу, украшая зал улыбкой пещер. Это была не соль – Исбэль не раз пробовала их на вкус и, лизнув, не ощущала солоноватого привкуса. Каменотес говорил, что колонны эти стояли с самого основания замка и были это кристаллы кварца. Но глядя на розовато-прозрачные, с небольшим белесым отливом камни Исбэль каждый раз не доверяла этому утверждению и каждый раз пробовала их на вкус в разных местах. Она верила, что однажды встретит среди них настоящий кристалл соли.

Дорвуд любил этот зал и гуляющие в нем ветра. Любовь эту он объяснял своими внушительными размерами, ибо душа его свободно помещалась только в широкие стены. На широком вычурном столе покоились сладкие Теллостокские вина в разноцветном стекле. А там, вдали, веселилось голубое море. Иногда отблески его плясали на стенах солнечными зайчиками.

– Сегодня действительно трезубово утро. Зима скоро закончится, – Исбэль вытянула тонкую шею, будто надеясь, что это предаст убедительности ее словам. Делала она это каждый раз прося пшеницу, и хотя знала, что отец ей не откажет, каждый раз все равно почему-то волновалась, – Ты же дашь мне пшеницу до оттепели?

Лорел уже добрался до дна бокала, поэтому без опаски развел руками.

– Ты разоряешь мою казну почище, чем Блэквуды, – Дорвуд обнял дочь и поцеловал в рыжую макушку. Видимо, не зря она вытягивала шею – отцу не пришлось склоняться слишком низко, – Грядет война. Я не могу дать тебе столько же, сколько и в прошлый раз.

– А сколько можешь? – девушка с надеждой посмотрела отцу в глаза. И отстранилась на четвертом вздохе.

Когда-то отец походил на Лорела, был таким же высоким и стройным, как девушка, но с тех пор, как ему перевалило за пятьдесят весен, стал стремительно превращаться в бочонок. Сладкие персики Теллостоса сделали его рыхлым и самого похожим на большой сладкий персик – такой же наливистый и розовокожий, разве только рыхлую кожицу покрывал не мелкий пушок, а жесткая и блестящая, словно медная проволока, борода.