Красный Нос пожал плечами, и Ли снова уткнулся в свою кружку. Слышать такие разговоры ему приходилось уже не в первый раз. В каждой деревне и каждой таверне, от Эвадира до Ориллона, Хранитель слышал нечто подобное. Возможно, король Андроис и считал весь свой народ, кроме дворян, дураками, но это было совсем не так. Они своими глазами видели гвардейцев, внимали слухам и ощущали постоянные расходы пустотой своих желудков, и Ли ничего не мог с этим поделать. Хранитель не хотел видеть, как погибнут Тобрия и Мелидриан, но в этот момент уже не знал, смогут ли они что-то сделать для того, чтобы предотвратить войну между Андроисом и Олдреном.

Можно было, конечно, поговорить с обоими правителями, и если поиски Фрейи и Ларкина увенчались успехом, у них даже будет рычаг давления на человеческого короля. Но хватит ли этого для того, чтобы остановить наступление обеих армий?

Ли глубоко вздохнул. Думать о войне было тяжело. Усталость вдруг навалилась на Хранителя со всей силой. Лучше лечь и полежать, чем терзаться и беспокоиться, выслушивая деревенские сплетни пьяных мужиков.

Ли допил свое пиво, от души зевнул и встал из-за стола. Тело жаждало покоя, а завтра предстояло пройти еще один отрезок пути. Кивнув хозяйке, Ли взбежал по скрипучим ступенькам лестницы, ведущим наверх, в предоставленную ему обшарпанную комнату.

Появление Ли испугало паука, плетущего паутину в дверном проеме. Насекомое, быстро перебирая лапками, скрылось в щели между деревянными половицами. Ли закрыл за собой дверь и зажег две сальные свечки в подсвечнике на стене. В центре комнаты стояла одинокая койка, маленькое окно было завешено старой, изъеденной молью занавеской. Было слышно, как в щелях стен свистит ветер. Зимой в этой комнате, наверное, холодно, но грядущая ночь обещала быть теплой, и Ли нисколько не возражал против проникавшего в помещение воздуха.

Стянув с себя одежду, Ли рухнул на жесткую койку. Веки Хранителя отяжелели, тело было истощено, но сон все не шел. В голове мужчина все прокручивал разговоры, которые постоянно слышал во время своего путешествия. Слова, которые говорили люди, менялись, но суть оставалась прежней. Мысли о войне лишали Ли сна. А еще Хранитель думал о Вэйлине. Казалось, только вчера теплые губы полукровки касались его рта, а тем временем это воспоминание жило с ним уже больше месяца. Завтра Ли наконец увидит Вэйлина снова. Мысль о полукровке наполнила мужчину волнением – не горьким и холодным, а нежным и теплым. Вэйлин дарил Ли чувство защищенности, чего он не испытывал с тех самых пор, как был с Эданом.