– Вы – против войны?

– Мы и многие другие, – ответил Кольм, ощупывая свою шею, словно желая убедиться, что Кори случайно не поранил его. – Эта война ужасна. Она разрушает мир, который мы с таким трудом завоевали. Мы пытались бежать, вот тогда-то нас и заковали в цепи.

– Думаете, они говорят правду? – спросил Ли.

– Мы говорим правду! – чуть громче прежнего воскликнула Шейла.

В тот же миг Ларкин снова закрыл ей рот рукой. Он напряженно прислушивался к охранникам перед палаткой, но те за шумом празднеств в лагере ничего, казалось, не услышали.

– Пожалуйста, не причиняйте нам вреда, – взмолился Кольм.

– Мы не собираемся этого делать, – заверил Кори. – Вы нужны нам.

– Для чего?

– Мы – из группы выживших Хранителей и хотим остановить Олдрена, но для этого нам необходимо оружие, – объяснил Ларкин, намеренно говоря лишь часть правды, если кузнецы все же обратятся против них.

Он видел искренность слов этих фейри в тревожной дрожи их слов и немой панике в глазах.

– Если вы пообещаете следовать за нами, мы вас отпустим.

Шейла кивнула:

– Обещаю.

– Обещаю, – эхом отозвался Кольм.

Ларкин и Кори быстро переглянулись, а потом отпустили фейри. Те с облегчением выдохнули, и Хранители даже ослабили хватку на своих кинжалах.

– Мы должны улизнуть из лагеря, пока охранники не заметили, что вас нет.

– Мы не можем уйти без Нилона и Сигурда, – сказала Шейла.

– Кто эти двое?

– Нилон – мой отец, Сигурд – наш сын. Они сейчас спят.

Ларкин закрыл глаза и потер переносицу. Четверо кузнецов могли изготовить гораздо больше оружия, но сбежать с ним будет куда сложнее.