Все они были в городе, где сражались с войском Элроя, и, судя по звукам, бой еще кипел. Пират не преувеличивал, когда хвастался размерами своей армии. Любая другая сила, вероятно, давно бы пала под клинками фейри. Однако фейри, к сожалению, были не единственной и не самой большой их проблемой.

С помощью Вэйлина Ларкин сумел перелезть через стену коридора, по другую сторону которого гравийная дорожка вела к застекленной теплице. Киран и Зейлан прикрывали Хранителя со спины, но Цернунноса по-прежнему нигде не было видно.

Вэйлин толкнул дверь теплицы. Дариуш уже ждал их.

– Мы должны взорвать его! – крикнул Киран, закрывая за собой дверь, хотя мутное стекло вряд ли могло бы послужить им защитой. – Мы перепробовали все, но так и не смогли остановить Цернунноса.

Дариуш, кивнув, указал на запал:

– Мы готовы и можем устроить взрыв в любое время. Этого достаточно, чтобы взорвать два таких замка.

Ларкин огляделся в теплице:

– А где Фрейя?

– И Ли? – добавил Вэйлин.

– Они еще не вернулись.

– Где эти двое? Они ведь должны были быть с тобой, ведь так?

Дариуш, защищаясь, выставил перед собой руки:

– Так и было, но Фрейя решила повернуть назад, чтобы освободить пленников из темницы. Ли пошел с ней.

– Черт, не может быть! – Не обращая внимания на свою пульсирующую рану, Ларкин развернулся, чтобы снова рвануть в замок, но рука, вцепившаяся в руку Хранителя, удержала его. Ларкин обернулся и впился взглядом в Дариуша. – Отпусти меня!

– Ты не можешь туда пойти.

– Не говори мне, что я могу, а что нет. – Он знал, что дворец будет разрушен, как только Дариуш зажжет фитиль, но не мог допустить этого, пока Фрейя не покинет замок.

– У нас нет больше времени, – сказал Киран.

– Мне плевать. Подождите, пока сможете, и если дольше ждать будет нельзя, делайте то, что должны. Но я не останусь здесь наблюдать, как женщина, которую я люблю, будет похоронена под обломками.

– Я пойду с тобой! – Вэйлин стал рядом с ним, подставив свое плечо. Ларкин благодарно кивнул полукровке, потому что не знал, как далеко сможет продвинуться в таком состоянии без посторонней помощи. Рана в животе пульсировала сильной болью, голова была мутной, будто бы ее набили опилками.

Киран поджал губы: