– У меня ее нет.

– Вы лжете. – Иначе зачем ему было давать ей ключ от всех дверей? – В последний раз спрашиваю: где она?

– Почему бы вам самим не поискать?

Хэсина пыталась расстаться с ним более-менее мирным путем, но Ся Чжун усложнял ей задачу. Она пошла к ящичкам, встроенным в стену, и вытащила их. На пол посыпались свитки, за ними – книги из следующего ящичка. Ни одна из них не была оригиналом «Постулатов».

Она захлопнула ящички и замерла на месте.

От удара зазвенели стены.

Хэсина подошла к ветхой стене, в которой не было полок, и вонзила острие фамильного меча Ся Чжуна в шов между двумя панелями.

– Нет! – закричал Ся Чжун. – Нет, нет, нет…

Словно кисточка в руке художника, меч в руке Хэсины расчертил воздух и опустился на панель слева.

Из образовавшегося разлома посыпались слитки. Золотые. Серебряные. Бронзовые. Это было все равно что смотреть на внутренности человека, выпадавшие из распоротого живота, – омерзительно, но вместе с тем завораживающе до такой степени, что невозможно отвести взгляд. Хэсина ударила по другой панели. Из этой раны потекли красные реки рубинов. Из следующей – синие потоки сапфиров. Похоже, Ся Чжун поместил все свое богатство в стены дома, которые иначе бы просто разрушились.

Министр ползал по полу за рассыпающимися камнями, безуспешно пытаясь собрать их. Хэсину передернуло от омерзения, и, не задумываясь о том, что делает, она проколола его руку его же собственным мечом.

– Где вы ее спрятали? – спросила она, не обращая внимания на его пронзительный вопль.

Ся Чжун не ответил, лишь взвыл еще сильнее.

– Как вы можете?

Какой странный вопрос. Она, очевидно, могла – более того, она только что сделала это: вогнала лезвие между костяшками его пальцев.

– Что вы имеете в виду?

– Вы же дочь вашего отца. Вы сами так сказали.

Хэсина застыла.

– Мой отец умер. Итак, где вы спрятали книгу?

Он не ответил, лишь продолжил завывать. Хэсина надавила на рукоять, вонзив лезвие глубже в пол. Крики министра стали еще пронзительнее.