Чёрт. Кажется, не получится. Вот и обратная сторона репутации «чудо-доктора». Теперь от меня ждут чудес по расписанию. Отказать — значит потерять доверие и, возможно, её как ценного союзника. Согласиться… Хотя, впрочем, чем я рискую? Лечить я буду не её, а мальчика.

— Что конкретно с ним? — спросил я, выбирая меньшее из двух зол.

— Перелом бедра, сотрясение мозга. Это всё понятно. Но главное — после аварии у него начались какие-то странные судороги. А врачи лечат его от эпилепсии, пичкают тяжёлыми препаратами, а ему не помогает, только хуже становится! У него ведь и раньше были приступы, диагноз давно стоит, но никогда такого ужаса не было!

Я нахмурился.

Раньше были приступы… Значит, диагноз «эпилепсия» уже есть в карте. Врачи просто идут по проторенной дорожке. Но триггер… триггер всё меняет.

— Опишите эти судороги подробнее. Они такие же, как были раньше, до аварии? И когда они начинаются?

— Нет, совсем другие! Раньше он просто «замирал», а сейчас его выгибает дугой! И начинаются они… да при любом резком звуке! Хлопнет дверь в коридоре — и у него начинается приступ. Но это же не похоже на его обычную эпилепсию, правда?

Я нахмурился. Картина была слишком ясной. Слишком классической.

— Марина Вячеславовна, скажите, мальчику делали все положенные прививки в детстве? АКДС?

— Прививки? — она растерялась. — Я… я не знаю. Я ведь не его мать. Знаю только, что он из очень неблагополучной семьи, мы забрали его с улицы. Даже его родителей толком не знаю.

— Значит, скорее всего, никто не озаботился этим вопросом, — я сделал вывод. — Марина Вячеславовна, то, что происходит с ним сейчас — это не эпилепсия. Это столбняк.

— Столбняк? Но откуда⁈ — она побледнела.

— Его сбила машина. У него были рваные раны, ссадины? В них попала земля, грязь?

— Да, конечно… У него все ноги были в глубоких царапинах…

— Вот вам и ответ. Бактерия попала в рану и начала вырабатывать токсин, который и поражает его нервную систему. Эти судороги от любого звука — это классический, хрестоматийный признак, который описывают в любом учебнике. Травма и его старый диагноз «эпилепсия» создали дымовую завесу, за которой местные врачи не видят настоящую, смертельную угрозу. Они лечат противосудорожными следствие, а причина — токсин — продолжает отравлять его организм. Они его убьют.

— И что же делать⁈

— Ему нужно немедленно ввести противостолбнячный иммуноглобулин, чтобы связать токсин в крови. Начать курс антибиотиков, чтобы убить саму бактерию. И то, что я сказал ранее — мощные седативные препараты и миорелаксанты, чтобы снять эти мучительные судороги, которые могут сломать ему кости или остановить дыхание. И главное — полный покой. Тёмная, тихая палата. Любой звук для него сейчас — это пытка, которая может стать последней.