— Ну, у неё давление упало, — повторил я. — А ты сказал ей, что головная боль — это часть лечения и ушёл. Это странно.

— К-когда я с-смотрел её, там оставалось м-меньше половины капельницы, а д-давление ещё было в-высоким, — ответил Болотов. — Р-разумеется, я с-сказал, что г-голова может болеть из-за того, что д-давление снижается. Ч-что не так?

С его слов всё звучит логично и складно. Но вот капельницы там было больше половины, и я пришёл вскоре после его ухода. Так быстро давление упасть бы не успело.

— Ничего, — усмехнулся я. — Просто решил уточнить. Забей.

— Можно хотя бы в ординаторской не обсуждать медицину? — буркнул Шуклин. — Я уже стал забывать, о чём говорят обычные люди.

— Как вам нынче погода, господин? — тут же отшутился Никита.

Мы втроём дружно рассмеялись над выражением лица Павла, который обвёл нас всех недовольным взглядом и снова прикрыл глаза.

В ординаторскую вбежала Лена, а следом за ней появился Зубов.

— Доброе утро, мои оставшиеся, верные птенцы, — бодро поприветствовал он нас. — И заметьте, Шуклин, от радости я даже снял с вас звание куриной жопки.

— Зато оставили дежурить, — проворчал тот. — Я же сразу сказал, что понятия не имею, как лечить этого Григорьева с его больными ногами!

— А я вам сразу же дал нужную литературу, чтобы вы нашли ответ на этот вопрос, — парировал Зубов. — Сегодня всё по той же схеме. Лечение я Григорьеву назначил, но вам его никто не скажет. Смотрите, обследуйте и дайте мне диагноз и лечение. Вы и так сильно отстаёте от других птенцов в вашем лекарском развитии.

— Михаил Анатольевич, пациент, наверное, уже против будет, — заныл Шуклин. — Давайте я кого-нибудь другого возьму! Мне уже стыдно…

— Стыдно — это хорошо, в этом вся суть воспитательного момента, — пояснил Зубов. — Нет уж, пациент не против, я с ним говорил. А вы мне этот зачёт сдадите! Вперёд и с песней!

Шуклин неохотно поднялся с дивана и медленно направился к выходу.

Ох, бедолага. Но Зубов прав, так он хоть чему-то научится.

— Болотов, для вас я ещё не созрел, — продолжил наставник. — Сегодня дарю вас отделению гастроэнтерологии. Там и клизмы ваши пригодятся, и моё отделение спокойнее будет. Ваших пациенток Никита сегодня заберёт.

Болотов поднялся и направился вслед за Шуклиным.

— Тарасова — шестая палата, Лебедев. Боткин — ваша палата остаётся за вами, и возьмите в девятой палате Короткова. Предупреждаю, сложный товарищ. Всё, летите, мои птенцы!

Мы с Леной кивнули и одновременно вышли в коридор.

— Как думаешь, результаты готовы? — шёпотом спросила она.