Тот кивает.

– Рассказывал. И, возвращаясь к вашему вопросу, нет, я не заменяю Камиэля. Лишь временно исполняю его обязанности. Но у меня есть и свои собственные.

Я смотрю на коробку в своих руках, а потом снова на Рамиэля.

– Что в ней? – спрашиваю я.

– Его самые ценные вещи. Он бы не стал показывать их кому-то постороннему, и мне кажется, что если он вернется, то захочет вернуть их себе, но в то же время понимаю, что лучше будет передать их вам на хранение, как его дочери.

Я часто моргаю, глаза наполняются слезами. Мне приходится откашляться, прежде чем ответить ангелу:

– Спасибо. Я сохраню их.

Рамиэль качает головой, а затем кланяется. Мне становится неуютно из-за этого. Никто не должен кланяться мне.

– Мне пора идти, но познакомиться с вами было честью для меня, Эмберли. Не сомневаюсь, однажды мы встретимся вновь.

Понятия не имею, с чего бы нам встречаться, но все равно киваю Рамиэлю в ответ, и он воспринимает это как разрешение на отлучку. Один мощный взмах белоснежных крыльев, и он взмывает в небо. Я не наблюдаю за ним, мой взгляд прикован к коробке в моих руках. Мозг выдает кучу вариантов того, что именно может там храниться. Что могущественный серафим может посчитать своими самыми ценными вещами?

– Эм, – подает голос Стил. – Не обязательно смотреть сейчас. Можешь открыть ее и позже.

– Нет, я хочу знать, что там, – отвечаю ему я, качая головой.

Открываю крышку, и ветер подхватывает листок бумаги, лежащий внутри, и подбрасывает его в небо. Испугавшись, я выбрасываю коробку и пытаюсь ухватиться за него.

Я зажимаю бумагу между пальцами практически буквально в последний момент и только теперь, когда она, наконец, у меня, я понимаю, что это фотография.

Я моргаю, глядя на картинку перед собой. Сначала я подумала, что на нем изображена я с распущенными крыльями, но нет. Это семейное фото. Я узнаю Камиэля. Он одет, как обычный Нефилим ангельской линии, живущий в Эдеме. Золотистые крылья за его спиной чуть изогнуты, он обнимает женщину, стоящую рядом с ним, и улыбается ей и крошечному лысому младенцу, которого та баюкает на руках.

– Это моя мама, – шепчу я. Это первое фото с ней, которое я увидела. Наверняка у Никиаса тоже где-то есть ее снимки или портрет, но после прибытия в Эдем я была настолько ошарашена и озабочена происходящим, что не додумалась спросить у него.

Стил делает шаг вперед и смотрит на фотографию, стоя у меня за спиной.

– А эта маленькая злючка, очевидно, ты. Мне очень не хочется это говорить, но милым ребенком ты уж точно не была.

– Стил! – Вообще он прав. На снимке лицо у меня все красное и сморщенное. Но я все равно тыкаю его локтем между ребер. – Я плакала.