– Бизар? – Я попыталась сопротивляться, но О в очередной раз доказала, сколько силы таится в ее хрупком теле, и потащила меня через весь клуб. Люди отшатывались в стороны так, будто Иисус разделил воды. Взгляды голодных гиен преследовали нас. Чарминг шел сзади. Я так нервничала, что пару раз споткнулась о свои собственные ноги. А потом я еще и покраснела, когда несколько богинь бесстыдно меня высмеяли. О направлялась к одной из бетонных стен. И только сейчас я поняла, что за занавесками, висевшими на стенах, должны находиться двери. О открыла одну из них и потащила меня в комнату. Тут же стало тише. И все же басы продолжали гудеть в моих ушах. Комната была похожа на секретный будуар. Здесь были темно-красные кушетки, маленькие столики, приглушенный свет. Раздавался тихий смех. Запах сигарет Чарминга витал в воздухе.
– У меня нет желания встречаться с этим поганым предателем! – сказала я, но меня проигнорировали. О упрямо потащила меня в дальний угол, где нагло улыбающийся бог нас уже ожидал.
– Ворриор! – крикнул он, когда я, спотыкаясь, остановилась перед ним. – Обними дядю Бизара! – Прежде чем я успела убежать, меня так сильно обняли, что несколько моих костей хрустнуло.
– Отпусти меня, урод! – зарычала я, отчаянно отбиваясь ногами.
– Я тоже по тебе скучал, – промурлыкал он, прижимая меня к себе еще сильнее.
– Я пойду принесу чего-нибудь выпить, – сказал Чарминг и исчез.
Радостная О присела на одной из красных кушеток. Я сердито смотрела на оракула.
– Почему? – спросила я, скрипя зубами.
– Потому что он может нам помочь! – последовал мгновенный ответ.
– Я действительно могу! – согласился Бизар, отпуская меня. Я выдохнула. – Особенно за цену, которую мне платит О. – Он поднял свою шляпу и поклонился: – Миледи, мне сказали, что вы – богиня на стороне Пиаса. Было честью вас украсть.
– Смешно! – прошипела я, отталкивая его от себя. После этого я упала на кушетку рядом с О. – Я для него пустое место, кстати. Он дал мне понять. Будь его воля, он оставил бы меня гнить в этой комнате до скончания веков.
В моем теле снова была пустота, и я снова услышала голос Пиаса в своей голове.
Х