– А я думаю, жар ударил тебе в голову.

Маверик придвинулся немного ближе, и в глазах Заяны вспыхнуло смертельное предупреждение, пока она стояла полностью обнаженная в черной воде, и их разделяло не больше полуметра.

– Могу тебя заверить, жар проникает повсюду.

Потребовалось сознательное усилие воли, чтобы не посмотреть вниз, хотя она знала, что ничего не увидит. Но демон словно мог видеть сквозь ее маску суровости, которую та пыталась сохранить, пока они пристально смотрели друг на друга. Его ухмылка стала лукавой, как будто он точно знал, о чем она думает.

Маверик усмехнулся, отплывая и устраиваясь поудобнее рядом с ней.

– Какие грязные мыслишки мелькают в твоей голове, Заяна.

– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю. – Бросила она так небрежно, как только могла. И, даже не глядя, почувствовала его коварную улыбку, которую отчаянно желала стереть.

– Иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты сама.

– Тогда ты знаешь, что, думая о тебе, я сразу представляю наиболее мучительные варианты убийства.

Мерзавец усмехнулся.

– Думаю, любой может почувствовать это, – сказал он. – Но не то, что ты жаждешь сделать со мной перед ужасной кончиной.

У Заяны отвисла челюсть. Она не часто терялась, не зная, что сказать. Наглость и раздутое эго Маверика достигли новых нелепых высот. Это лишь усилило ее отвращение и пробудило жестокие образы.

Заяна решила стереть самодовольное выражение с его лица действиями. Она поплыла, чувствуя на себе его взгляд. А затем сделала то, о чем никогда бы не подумала. Темная фейри продолжала двигаться к мелководью, постепенно обнажаясь. Ее плечи уже выступали из воды. Заяна задержала дыхание, оказавшись по грудь в воде, хотя и стояла к нему спиной. Изуродованной, рассеченной от множества ударов между крыльями и вокруг них. Она даже не сняла чары, чтобы прикрыться крыльями. И фейри чувствовала пристальный взгляд Маверика, словно клеймо, удивляясь, что не чувствует ничего, кроме триумфа, от того, что заставила его замолчать, что его высокомерные замечания и поддразнивания больше не нарушают тишину. Вода уже доходила ей до пупка, но она не замешкалась, продолжая выходить из ванны. Холодный воздух окутал ее, покалывая каждый сантиметр кожи, темная фейри оказалась на берегу, и мороз охладил разгоряченное тело, посылая по нему дрожь. Заяна не посмотрела на него, когда начала одеваться, материал прилипал к влажной коже.

– Ты и словом не обмолвишься об этом, – небрежно сказала она, зная, что он наблюдает за каждым движением, пожирает ее взглядом. – Нерида останется в моих комнатах до начала похода. Она будет сопровождать нас, и ты ничего не скажешь. Я не нуждаюсь в твоем мнении. Оно меня не волнует. – Она застегнула брюки, уже накинув легкую рубашку, которая, вероятно, не слишком прикрывала мокрое тело. Но девушка все равно повернулась к нему.