– Да, – глухо ответил Оард. – Мне нужна твоя помощь…

– Слышу отчаянье в твоем голосе, – мерзко улыбнулся захмелевший преступник. – Интересно, что за зверь такой твоя сучка?

– Сумеречная лиса.

Капитан полиции пристально глянул на заключенного. Нет, не показалось, в глазах Луко промелькнуло холодное пламя ненависти.

– Тебе ведь известно, кто такие сумеречные лисы, верно? – победно усмехнулся Оард.

Его собеседник вдруг зашипел и отвернулся, не то глубоко задумавшись, не то потеряв всякий интерес к разговору.

– Поможешь мне и проваливай из королевства… – немного выждав, предложил полицейский.

– Согласен… – раздался глухой ответ.

– Сумеешь взять след?

– Ага…

– А на тропу, – капитан понизил голос, – не забыл, как выходить? Серый волк…

Не говоря ни слова, заключенный сделал шаг в тень и растворился в сумрачной части камеры, словно бы его и не было здесь вовсе. Растворился, но далеко не ушел, ибо камера была опутана аурами магов-мстителей. Тень же, в которой спрятался узник, никуда не вела. Она была рукотворной и плоской, плащ-невидимка – не более.

– Славно, – одобрил Оард. – В таком случае добро пожаловать в нашу самторийскую стаю, вингенс Луко Лобо.

– Да будет так, – глухо ответил заключенный, вновь выходя на свет.

* * *

Ее окружала тьма. Затхлый и душный мрак обнимал ее со всех сторон. Он давил с такой неимоверной силой, будто был целой грудой камней. Словно стены маленького погреба, где девочка пряталась в детстве от пьяного отца, обрушились на нее вместе со всем их нищенским жилищем.

Уйдя в монастырь Единого, девочка заставила себя забыть тот дом. Прошлое никуда не делось. Оно осталось, но произошло с кем-то другим – не с ней.

В монастыре девочку любили. Ее никогда не обижали и не заставляли делать того, что могло причинить боль или стыд. Там она выросла, обрела новую семью и друзей.