– Почему она его не убивает? – Эбол хмурил брови.

– Он ее брат… – заметил Сирис.

– Не поэтому, – на сей раз отец Сэры подал голос. Он медленно подошел к нам, сел на снег и тихо наблюдал за тем, как сражается его женщина. – Сейчас все поймете. Немного осталось. Либо все будет так, как задумала Ариадна, либо она его убьет.

– Так у нас есть вариант, в котором Олов остается жив? – изумилась Риска, подав голос.

– Да. Но как по мне, Олову лучше умереть. Не думаю, что его душа выдержит последствия.

– Я не понимаю… – Я смотрел на дракона, мысленно прося все объяснить. Тот долго думал, наблюдая за женой, смотря на то, как она пленила брата, захватив того в водяную сферу. Олов сопротивлялся, почти выбрался, не сдавался ни на мгновение.

– Олов всегда был любопытен. Его разум развит не по годам, так же как и у Ариадны. Оба они выдающиеся маги и воины, но в отличие от сестры, брат владеет другой стихией. Мы все черпаем энергию из внешнего мира. Он некромант, причем выдающийся, но еще он изобретатель…

На этом взгляд дракона замер, мы смотрели друг на друга, но я не понимал.

Никто не понимал.

– Он создал то, что его погубило…

– То есть ты хочешь сказать, что сам Олов, – шептал Калеб, – сам Олов все это время…

– Я не знаю, в чем он ошибся, – заметил дракон, – может, ошибки не было. И я понятия не имею, когда и как это произошло, но отравившись собственным изобретением, Олов подписал целому миру смертный приговор. Это ведь из-за него Ариадна отправилась к драконам, архимаг. Ради родного брата, сотворившего очередную катастрофу, она решила расстаться с жизнью. Она пришла к нам, прося о помощи, зная, что никто после проведения ритуала не возвращается живым.

– Как она выжила? – Риску трясло, ее брата тоже. Дьен сменил ипостась, молчал, не лез в разговор и тихо приходил в себя.

– Оказалась на редкость сильной, – дракон пожал плечами. – Нам чужды людские эмоции. Я видел многие катастрофы, принимал многих людей, но принцип помощи всегда един. Я лишь восполняю нехватку энергии, я даю то, что необходимо для того, чтобы остановить катаклизм, но не более.

– Поэтому никто не выживал, – заметил Калеб, – они отдавали силы до последней капли, но…

– Ариадна оказалась сильнее. Она умирала, но почему-то выжила. Такое было впервые. Я не мог вернуть ее людям, потому что не успел бы доставить в Мирград – время шло на секунды. Ваша дочь долго приходила в себя. Она долго молчала, училась заново ходить и разговаривать. Тело не слушалось, стало слабым. Она писала вам моей рукой. Я слышал ее мысли, отправлял послания. Я знал, что Олов получил их.