Заниматься только своим делом — лечить людей и вести какую-то общественную деятельность было сейчас явно недостаточно! С другой стороны, Артем из себя супермена не строил и прекрасно понимал, что весь ход истории он изменить не в силах. Но, может быть, стоит попытаться хоть что-то изменить здесь? Чтобы «красный» и «белый» террор не был бы таким кровавым, чтобы Гражданская война… не то, что б обошла стороной, но… но причинила бы как можно меньший ущерб родным и любимым людям. Да всем! И тут нужно было уже сейчас подстраиваться под большевиков — будущую власть. А лучше бы — их по себя подстроить! Как это сделать, доктору предстояло разбираться по ходу дела.

Получив в аптеке выписанные на больницу лекарства, Иван Палыч сложил все в импровизированный багажник верного своего мотоциклета марки Мото-Рев «Дукс» образца одна тысяча девятьсот четырнадцатого года. Погрузил и поехал в Комитет, в Управу…

* * *

Секретарь, Ольга Яковлевна, оторвавшись от вечного своего «Ундервуда», встретила доктора газетными новостями.

— А, Иван Палыч! Про расстрел демонстрации слыхали?

— Что, опять?

— А еще в городе облавы! Говорят, из тюрьмы кто-то сбежал.

Ольга Яковлевна так и не менялась с момента первого их знакомства. Узкое скуластое лицо, сросшиеся брови, пенсне на длинном, с горбинкой, носу. Прическа в стиле «я у мамы вместо швабры», громкий, что у дьякона голос и вечная папироска во рту.

— Воскобойников сказал — гарнизон у нас разместили, — выпустив дым, продолжала секретарша.

Павел Ильич Воскобойников был председателем уездного Комитата, по сути — первым лицом.

— Целую роту! — Ольга Яковлевна бросила окурок в пепельницу. — А командует — капитан Верховцев, Николай Николаевич. Молодой совсем!

Слово «молодой» в устах секретарши означало — не старше сорока пяти лет.

— А вы как с Анной Львовной? Когда поженитесь?

— Так осенью же!

— Вот это — хорошо.

Снова закурив, Ольга Яковлевна мечтательно прикрыла глаза:

— Ах, помнится году в девятьсот третьем… А, впрочем, не важно. Иван Палыч, ты зачем зашел-то?

— Так за жалованием же!

— Ах, да, да… Получите, распишитесь! Эх… — секретарша выпустила дым и пожаловалась. — Вчера мыло туалетное покупала. Ну, знаете, розовое такое… «Заря»… До войны двадцать копеек стоило. А нынче, думаете, сколько?

— И сколько?