Оливия приходила к нам, вместе с Дорианом. Ему было важно поставить точку в семейной драме. Драконица больше не домогалась до Амира.

Она принесла чешуйку со шкуры его дракона. Ту чешуйку, которая ещё принадлежала Тревису, и которую она хранила столько лет. Это был символ её смирения. И принятия того, что Тревиса больше нет.

Мы вместе с Дорианом и Ашарой отнесли чешуйку в семейный склеп Дориана, на место преклонения его отцу.

А потом выяснилось, что Оливия… встретила своего настоящего истинного человека! Когда приходила на осмотр к дяде Луцеру в его лаборатории в тайной канцелярии. Им оказался глава канцелярии, один из доверенных лиц моего мужа короля. Как тесен мир. И как неисповедима судьба.

Оливия сильно изменилась и даже оформила официальный союз. С человеком!

Я знаю, что она брала благословение у Мелиссы – Верховной Ведьмы. Боялась нового обмана. Но в этот раз ей повезло. Не знаю, конечно, на счёт её мужа – тут сомнительный вопрос. Хотя, Амир говорит, что драконы, как и люди могут измениться. Надеюсь, они счастливы.

Амир прекрасно ладит с моим отцом, который выбил ему место в Драконьем Совете в обмен на пару мест в человеческом Королевском Собрании. Уверена, вы догадаетесь для кого.

Да, для Асгара и Дориана!

Папа заявил – что они прекрасные кандидаты для налаживания дипломатических отношений с людьми. Ведь, их жёны – человечки.

Ага, мой несносный братец Асгар был вынужден лично извиниться перед моим мужем за своё дурацкое поведение. Не знаю, о чём они там говорили за закрытыми дверями, но была и драка, и попойка, и братание. Амир с больной головой с похмелья по секрету рассказал некоторые подробности. Например, то, что они резали ладони, смешивая кровь крепким мужским рукопожатием, в знак примирения, и чтобы породниться.

Да, уж. Ладно Асгар. Но Амир?!

Тогда он обнял меня, прошептал, что всё ради меня, и позвал полетать, чтобы в зверином теле поскорее привести голову в порядок.

Но это было давно. А сегодня мы с Амиром спешим встречать гостей.

В приёмной зале нас заждалась Айлин со своей гувернанткой.

Амир расставляет руки, и Айлин спешит в отцовские объятия.

— Моя принцесса, доченька моя, — Амир кружит дочурку, так похожую на меня: с рыжими длинными волосами, которые гувернантка забрала в высокую причёску, оставив несколько локонов, обрамляющих бледное личико нашей девочки с хрупкими чертами.

— Папочка! – Айлин скромно улыбается и болтает ножками. — Поставь. Я уже взрослая, а не ребёнок.

Я смеюсь:

— Айлин, для нас ты всегда будешь маленькой девочкой, нашей любимой дочкой. Мы же – твои родители. Не думаю, что для папы ты когда-нибудь вырастешь достаточно большой.