На шее тёмного какой — то непонятный амулет, от которого видимые только в магическом зрении жгуты, тянуться куда — то дальше вне поля моего зрения. Ну — ка! Слегка приподнявшись на локтях, кидаю туда взгляд. М — да, картина Репина — не ждали. Четыре моих товарища, лежат на снегу, и над каждым застыла пара — тройка скелетонов с ржавым металлоломом в руках, типа «Мы тебя не больно, мил человек, зарежем! Чик и ты уже на небесах! Только дай повод!!!». Вот к нежити эти жгуты и тянуться. Понятно, значит у тёмного на шее управляющий амулет, позволяющий ему экономить запас магических сил. Магия Проклятого здесь не доступна, вот и вынужден он перейти на режим жесткой экономии.

Вот это мы влипли! Надо мной тёмный с его магией. Над остальными скелетоны с набором колюще — режущего оружия. И что — то мне подсказывает, что не придут мне сегодня на выручку товарищи, не придут. Как там, у Саши Дюма? «Один за всех!»?! Похоже, это как раз тот самый случай.

Блин, как же хорошо быть умным! И как же плохо, что тебя при этом никто не слушает. А ведь предупреждал десятника, предупреждал!!! Теперь всё, отбегались. В лучшем случае нас ждет немедленная смерть, с последующим подъёмом в виде нежити, в худшем — жертвоприношение на алтаре с лишением жизни и души!

«Волки позорные!» — взвыл Промокашкой внутренний голос — «Не хочу. Волки…»

Сам не хочу. Поэтому вопрос о непротивлении передо мной не стоит — лучше умереть сейчас и здесь, чем чуть позже, но под жертвенным ножом. Дурное дело, как известно, не хитрое. А вот и тёмного положить с костяшками его и самим выжить — это дорогого стоит. К тому же приказа умирать не было, задание никто не отменял, так что думай голова, новый шлем куплю.

Тем временем видимо что — то для себя решив, тёмный, не отрывая взгляда от моих магических поделок, откинул с головы капюшон и предстал передо мной во всей красе, узрев которую я мысленно присвистнул: «Это откуда к нам такого красивого дяденьку занесло?»

Колдуном оказался молодой парень лет двадцати, явно страдающей от избыточного веса, с жестким некрасивым, словно вырубленным из камня лицом, да ещё и с практически бесцветными глазами навыкате. Ну и так до кучи уже — пятно ожога на всю левую щеку. Тонкие губы парня, покрытые белым налётом, растянулись в загадочной улыбке, явив предо мной щербатую мечту земных стоматологов. Красавец, блин! Писаный!

Делаю вид, что непроизвольно вздрогнул при виде лица тёмного, что не ускользнуло от его внимания. Судя по улыбке и выражению лица (с таким обычно мальчишки препарируют лягушек) тот явно получал удовольствие от сложившейся ситуации и моего «испуга». Это хорошо, пусть думает, что я его боюсь. Так, пора подпустить ужаса в глаза…