Еще десять минут.

Зеленый и голубой свет растекался от ладоней Неро и Тристана. Он перепрыгнул через ациамы и наэлектризовал кровь на полу. Хотя мне было дозволено не снимать ботинки, я ощущала потрескивающую энергию колдовства как уколы в подошвы. Боль шла от Танатоса, поскольку он – вместе с Люцианом – стоял босиком в путанице подергивающихся молний и крови.

На своем табурете я чувствовала себя более чем неловко, но этот Неро настоял на том, чтобы я сидела. От меня зависел весь ритуал, и он явно волновался, что я могла не выдержать.

Звучало многообещающе…

Временно бывший муж Полины оказался опытным колдуном. Тем временем я уже догадалась, что само колдовство было предложено не им, а он просто заменял жену, при этом чувствуя себя в крайней степени неуютно. Ничего удивительного, учитывая, каких врагов он себе наживал… Начиная с Бела, Элиаса и Лиги и заканчивая Плеядой, Люцианом и мной.

Между тем он тихо выругался по-итальянски, причем я много раз слышала, как употреблялось слово «amore»[26]. По всей вероятности, он все еще любил свою заурядную Полину, несмотря на их сложный брак.

Люциан и Танатос стояли друг напротив друга. Я оказывалась ровно между ними.

Мой отец порезал себе запястье. По сравнению с его предыдущим подлым нападением в этот раз мне было почти не больно, когда рана отразилась у меня. Возможно, потому что в этот раз я была к ней готова. А может быть и потому, что мой отец слишком уважал свою смертность и свою артерию. Ему не хотелось умереть еще до того, как мы вообще начали ритуал.

Люциан был следующим. Он взял нож у Танатоса и повторил процедуру. Разрез он сделал глубоким, чтобы из-за его исцеляющих бессмертных сил рана тут же не затянулась. Я даже знать не хотела, сколько раз ему пришлось полосовать себя ножом, чтобы дать достаточно крови для колдовства.

Оба синхронно вытянули передо мной руки.

Я подавила в себе отвращение и положила ладони на порезы. Так мне до этого объяснял Неро. По его словам, в мире магии кровь была чем-то наподобие оптоволоконного кабеля. И теперь мне нужно было легко и просто извлечь силу Танатоса из Люциана и перенести ее в отца. Затем Неро и Тристан реанимируют его, вытянув остаточную энергию из ациамов и загнав ее в сердце Танатоса, словно сверхъестественный дефибриллятор. Это должно было отделить осколок моей души, вновь превратить моего отца в праймуса и разорвать нашу нежеланную связь.

Согласно теории Полины.

Закрыв глаза, я проникла в сущность Люциана. Так как на этот раз он открылся мне и – в отличие от прошлого раза по пути из Патрии – не сопротивлялся, спустя долю секунды я обнаружила себя среди тысячи мерцающих огоньков. Будто бродила среди звезд. Их было во много раз больше, чем тогда. Мощь Люциана с тех пор возросла почти в два раза.