— Ваше величество? — я вошёл в открытые для меня стражей двери королевского личного кабинета и склонился перед монархом. — Я прибыл по вашему повелению.

— Садись, Астер, — его величество Диантус V поднял голову от бумаг, которые просматривал, и махнул рукой, призывая садиться и подождать.

Он скрепил пару бумаг печатью и передал секретарю, который немедленно покинул кабинет, оставив нас.

— Что-то случилось, ваше величество? — не выдержал я.

— Ничего не случилось, Астер, — откинулся на спинку своего кресла король. — Хотел обсудить с тобой личный вопрос.

Я похолодел. Неужели это из-за дурацкой статьи, которой разразились четыре дня назад все жёлтые газетёнки столицы, обсасывая факт, что я прямо из особняка леди Амари отправился в самый крупный столичный бордель мадам Петунии и вышел оттуда аж с тремя полуобнажёнными девицами. О, уже который день газеты изощрялись, разукрашивая мои приключения! Количество девиц лёгкого поведения увеличивалось в некоторых изданиях до пяти, кое-где упоминалась леди Амари, устроившая мне скандал и даже разбившая о мою голову вазу… Ложь! Она просто перестала со мной разговаривать.

А на самом-то деле это всё моя работа. Меня ждал прекрасный вечер с очаровательной леди, но осведомители сообщили, что заезжая банда фальшивомонетчиков, на которых я охотился больше от скуки, как раз устроила вечеринку в «Пышных розочках» мадам Петунии. Естественно, мне пришлось всё бросить и мчаться туда. И это были вовсе не девочки мадам Петунии со мной, а мои сотрудники при исполнении! Но как назло в этом борделе оказался журналист «Вечернего перчика»...

— Астер, ты меня слушаешь вообще? — его величество повысил голос, поняв, что я углубился в свои мысли.

— Прошу прощения, ваше величество, — я склонил голову.

— Вот именно это я и имел в виду! — торжествующим тоном произнёс Диантус. — Ты совершенно заработался! Тебе нужен отпуск!

Мне не нужен отпуск! Мне нужно интересное дело! Но, естественно, возражать монарху не стоит. Улыбаемся и киваем. А там что-нибудь придумаем.

— Я получил письмо от твоего отца, — монарх помахал в воздухе свитком, с которого свисала наша родовая печать, и небрежно отбросил обратно на кучу бумаг на столе. — Он просит разрешения на официальную передачу титула тебе, желая удалиться на покой. Сказал, что серьёзно занемог, ссылается на старость, немощи...

Я с трудом удержал возжелавшую упасть челюсть. «Старость»? «Немощи»? Да мой отец бодр и игрив, как тот самый контрабандный левиафан! И сил в нём ещё столько же! Было, во всяком случае. Может, действительно что-то случилось? Я год не был дома.