– Что теперь меня ждет? – тихо спросила она.
– Что теперь меня ждет? – тихо спросила она.
– Ничего хорошего, – зло ответил Гронидел. – Я запечатаю твой дар.
– Ничего хорошего, – зло ответил Гронидел. – Я запечатаю твой дар.
– Нет, – покачала головой принцесса.
– Нет, – покачала головой принцесса.
– Да! – рявкнул принц.
– Да! – рявкнул принц.
Сапфир с ненавистью взглянула на зальтийца:
Сапфир с ненавистью взглянула на зальтийца:
– Катись в пекло, Шершень!
– Катись в пекло, Шершень!
– А вот и настоящее лицо, – лукаво усмехнулся он. – Принцесса ненависти и фальши соизволила снять маску. Надолго ли? – Гронидел хмыкнул. – Боюсь, что нет.
– А вот и настоящее лицо, – лукаво усмехнулся он. – Принцесса ненависти и фальши соизволила снять маску. Надолго ли? – Гронидел хмыкнул. – Боюсь, что нет.
Зальтиец повернулся к ней и протянул руку. Его пальцы запорхали в воздухе, и лоб Сапфир запекло.
Зальтиец повернулся к ней и протянул руку. Его пальцы запорхали в воздухе, и лоб Сапфир запекло.
– Рисуешь так, чтобы всем было видно? – прохрипела она.
– Рисуешь так, чтобы всем было видно? – прохрипела она.
– Так, чтобы ты видела ее каждый раз, как смотришься в зеркало. Видела, но не могла снять.
– Так, чтобы ты видела ее каждый раз, как смотришься в зеркало. Видела, но не могла снять