— Я ничем не могу тебе помочь, — сказал он и собрался отвернуться, отпуская её.

Она спрятала руки обратно под складки плаща. Только воспоминание о том, как в то утро её тётя пыталась остановить кровотечение из носа, удержало её от того, чтобы развернуться и побежать домой.

— Я здесь не ради себя, — её голос сорвался на торопливый шёпот, но она продолжила, прежде чем у неё сдали нервы, — мне нужно лекарство для моей семьи.

— У них жар? — спросил аптекарь, снова поворачиваясь к ней.

— Да.

— Сыпь?

— У моей тёти, на руке.

— Кровотечение из носа?

Эйми кивнула.

Мгновение он рассматривал её, словно соизмеряя своё отвращение к её внешности со своей приверженностью помогать людям. Наконец, он повернулся к ней спиной, но на этот раз пробежался пальцами по полкам, которые занимали всю стену за прилавком, от пола до потолка. Эйми наблюдала, как он выбирает бутылки и баночки, затем достаёт маленькую пустую бутылочку из ящика под прилавком. Точными движениями он тщательно перемешал средство и, перелив его во флакон, поставил его на стойку перед ней.

— Давай им это, в идеале с чашкой чая, три раза в день. Содержащийся в нем корень луговой герани, должен помочь сбить лихорадку. Если их искры сильны, они выкарабкаются. Если нет, — аптекарь пожал плечами, — тогда мне очень жаль.

— Сколько? — спросила Эйми, доставая мешочек с монетами, который дал ей дядя.

— Тридцать пять прэсс.

Это было много, почти все деньги, которые дядя заработал на своих последних комиссионных, но это был выбор между потерей денег и потерей её семьи. Она протянула монеты.

— Положи их на прилавок, — сказал аптекарь.

Она бросила их на столешницу. Он поспешно наполнил маленькую миску спиртовым раствором, и она со стыдом наблюдала, как он щипцами опускает в неё каждую монету. Затем он повернулся к ней спиной.

Колокольчик на двери аптеки звякнул у неё за спиной, когда Эйми уходила. Вернувшись на Кворелл-сквер, она остановилась. Несмотря на срочный характер своего поручения, она скользнула в тень, отбрасываемую зданием «Честный адвокат», и на мгновение задержалась.

Киерелл был городом из красного кирпича с крышами, из сланцево-серой черепицы, достаточно крутыми, чтобы сбрасывать зимний снег. Зал городского совета возвышался на северной стороне Кворелл-сквер, зелёный медный купол венчал его, как гигантское драконье яйцо. Зал совета был впечатляющим, но не это всегда заставляло Эйми замереть на мгновение в этом месте. Это была статуя Кьелли и Мархорна, спасителей и основателей города, стоявшая в центре площади. Спрятавшись в тени, Эйми рискнула откинуть капюшон, чтобы лучше полюбоваться Кьелли. Эта статуя была её любимой, но на самом деле она любила все статуи, резьбу и картины Кьелли, которые были разбросаны по всему городу. На всех них спасительница города выглядела высокой и гордой, её узкое лицо было царственным, с идеальными длинными прямыми волосами. Кьелли не испугалась бы хулиганов. Она бы не стала слоняться по своему собственному городу. Эйми хотела быть такой же уверенной в себе. И такой же красивой.