— За что? — я задрожала, когда его губы коснулись ключицы.

— За то, что терпела меня все это время.

Он уложил меня на кровать, снимая с меня одежду с непривычной нежностью. Потом достал галстук.

— Руки вверх.

Я послушалась.

Шелковая ткань обвила мои запястья, привязав их к изголовью.

— Теперь ты вся моя, — прошептал он, опускаясь между моих ног.

Его язык творил безумные вещи — медленные, мученически сладкие круги, от которых я выгибалась, дергая руками.

— Казимир... пожалуйста...

Он поднялся, входя в меня одним плавным движением.

— Смотри на меня, — приказал он, начиная двигаться.

Я не могла оторвать глаз от его лица — от того, как он наслаждался каждым моим стоном. Когда я была на грани, он вдруг остановился, развязал галстук и перевернул меня на живот.

— Подними бедра, — прошептал он, подкладывая подушку.

Его член снова вошел в меня, теперь глубже, сильнее. Его руки сжимали мои бедра, пальцы впивались в кожу.

— Ты... так... тугая... — он стонал, ускоряясь.

Мы кончили почти одновременно — он с рычанием впился зубами в мое плечо, я — с криком, который он тут же заглушил поцелуем.

* * *

Позже мы лежали, обнявшись, его пальцы лениво перебирали мои волосы.

— При следующей поездке домой скажем родителям, — внезапно произнес он. Я подняла голову:

— О чем?