Я не смогла остаться безучастной. Хотела бы что-то сделать, помочь, да даже наброситься на ту старуху, которая покусилась на это светлое создание. Наверное, поэтому сказала:

- Согласна.

Мой голос отдал вибрацией по пространству. Оно пошло волнами. Меня начало затягивать куда-то. Я успела увидеть, как наари сковало плетьми тьмы, потом как к ней приблизилась старуха и начала высасывать из девушки свет через рот, глаза, нос, уши. А Осси даже не сопротивлялась. На ее устах застыла улыбка.

Раздался звон. Все начало рушиться, окружение ломалось и трещало, погружалось во мрак.

А потом был вдох. Громкий, режущий слух, вызывающий головную боль.

- Она очнулась, - прозвучало совсем рядом, но я не смогла сфокусировать зрение. - Вы так вовремя пришли, смотрите, очнулась!

Только желтое пятно, шевеление черных полос вверху. Звук шагов.

- О, наари, свет Шифира, спасибо, спасибо.

Какие громкие. И почему здесь так тесно?

- Мы уже не верили в удачу.

- Думали, что ваше пророчество не сбудется, отчаялись.

Да помолчите же вы! Моя голова…

Но меня не слышали. Я почувствовала движение по бокам, потом громкий лязг, стало посвободнее. Зрение не хотело проясняться. Звуки будто наждачной бумагой проводили по вискам.

И в груди ныло, было пусто. Словно меня лишили чего-то очень ценного.

- Наари, почему вы плачете? - меня накрыло тенью. - Вам плохо?

- Да отойдите вы от нее, дайте прийти в себя. Она пролежала неподвижно больше шестисот лет.

Сразу стало светлее, тише. Меня оставили в покое. Я честно пыталась хоть что-нибудь рассмотреть, но удавалось плохо. Не могла пошевелиться, подать голоса. Тело мне будто не подчинялось, отторгало сознание.

Раздавалось мерное потрескивание. Тянулись минуты, часы. Все так мучительно медленно, словно крупица за крупицей, клетка за клеткой моего организма возвращались к жизни, восстанавливались. Вот только в груди ныло все сильнее.

Я смогла моргнуть.

Потом пошевелила пальцем. Не знаю, сколько прошло времени, когда достигла уровня самоконтроля, чтобы попросить воды.