Цзиньчжа хотел, чтобы люди всю ночь дрожали в страхе перед тем, что готовит им утро.

Утром он провозгласил бы, что получил приказы из Арлонга. Над их судьбой размышлял сам Дракон-наместник и признал, что они ни в чем не виноваты, к сопротивлению их вынудили порочные руководители, обольщенные императрицей, которая больше не служит народу. А наместник понимает, что решение принимали не честные простые люди. Он милостив.

Он отдал решение на откуп самим людям.

Они должны проголосовать.

– Чем они заняты, как думаешь? – спросил Катай.

– Обращают их в свою веру, – ответила Рин. – Распространяют доброе слово Творца.

– Не очень-то своевременно, как по мне.

– Видимо, приходится пользоваться любой возможностью.

Они сидели на берегу, в тени «Зимородка», и смотрели, как миссионеры Серой гильдии протискиваются сквозь толпу горожан. Катай и Рин находились слишком далеко, чтобы услышать хоть слово, но время от времени Рин видела, как миссионер опускается на колени перед несколькими дрожащими людьми, кладет руки им на плечи, даже если человек пытается увернуться, и произносит молитву.

– Надеюсь, они говорят по-никански, – сказал Катай. – Иначе они просто всех перепугают.

– Думаю, им все равно, даже если и так.

Рин с трудом подавляла злорадство, наблюдая, как люди отшатываются от миссионеров, несмотря на все усилия гесперианцев.

Катай передал ей шпажку с нанизанной вяленой рыбой.

– Будешь?

– Спасибо.

Рин взяла рыбу, пожевала ее хвост и оторвала кусочек.

Питаться рыбой маяу, составлявшей основную часть их рациона, – целое искусство. Сначала надо ее пожевать, чтобы размягчить, и только тогда можно отделить мясо от костей и выплюнуть колючие плавники. Если жевать слишком мало, кости застрянут в горле, слишком долго – и рыба потеряет весь вкус.

Соленая маяу – отличная пища для армии. Еда занимает столько времени, что, когда закончишь, возникает ощущение сытости, хотя бы от одной слюны и соли, как бы мало ни проглотил на самом деле.

– Ты видела их пенисы? – спросил Катай.