– Тсунь Хо! – крикнула Рин. – Где ты?

Молчание.

Ребенок в ее руках заворочался. Плач перешел в раздраженное поскуливание. Рин даже подумывала ущипнуть его за руку, чтобы снова закричал.

Но в этом не было нужды. Достаточно было показать окровавленный трезубец. При виде оружия ребенок открыл рот и завопил.

Рин заорала, перекрикивая плач:

– Тсунь Хо! Если не покажешься, я убью твоего сына!

Шаги она услышала задолго до того, как он напал.

Он действовал слишком медленно. Слишком. Она развернулась, поднырнула под его мечом и врезала рукоятью трезубца в живот. Наместник согнулся пополам. Рин захватила меч зубьями своего оружия и выдернула из руки. Наместник упал на четвереньки, пытаясь дотянуться до меча. Рин отпихнула клинок подальше и стукнула наместника рукоятью трезубца по затылку. Он растянулся на полу.

– Изменник.

Рин со всей силы треснула его по коленям. Он взвыл от боли. Она ударила еще раз. И еще.

Ребенок завыл еще громче. Рин аккуратно положила его на пол в уголке и вернулась к его отцу. Наместник провинции Овца имел жалкий, сломленный вид. Рин пнула его по ребрам.

– Умоляю, сжальтесь, умоляю…

Он свернулся калачиком, прикрыв голову руками.

– Когда ты впустил в город мугенцев? До того как они сожгли Голин-Ниис или после?

– У нас не было выбора, – прошептал он и пронзительно пискнул, подтянув раздробленные колени к груди. – Они выстроились перед воротами, и у нас не было выбора…

– Вы могли сражаться.

– И погибли бы, – выдохнул он.

– Значит, погибли бы.

Рин снова треснула его рукоятью трезубца по голове. Наместник затих.

Но малыш по-прежнему надрывался в плаче.