Делаю два шага по направлению к академии и останавливаюсь.

— Кстати, Денис Владимирович, не забудьте передать моей сестре, что я не собираюсь никому вредить, — говорю я, не оборачиваясь.

— Я не от вашей сестры. Но, с вашей стороны, это правильно — не доверять никому.

Оборачиваюсь, ни один мускул на лице Дениса не дрогнул. Он хорошо умеет скрывать эмоции, но этим меня не пронять.

— Так и передайте моей сестре. Вы убедили меня, — отвечаю ему и иду обратно в академию.

Два года назад Денис был приставлен ко мне в качестве охранника. Он собирал сведения и передавал их нужным людям. Конечно, я не мог знать всех имен. Но после этого разговора любая информация, которую он им передаст, будет под сомнением. Ведь кто знает, может я специально даю ему ложные сведения.

Поднимаюсь на третий этаж и стучу в кабинет ректора. Секретарь открывает мне дверь и разрешает войти.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, проходите, — лениво говорит мне ректор, только двери его кабинета закрылись за моей спиной.

— Здравствуйте, Петр Александрович, — отвечаю ему и присаживаюсь напротив его стола.

Петр Александрович Ельников — военный в чине адмирала и ректор самой престижной академии в столице, ведь человека ниже по статусу аристократы попросту слушать не будут, и сейчас он с цинизмом смотрит на меня. Чувствую легкий запах перегара.

А пока ректор роется в бумагах в поисках моего дела, замечаю четыре складки на рукаве его мундира. Рубашка застегнута как попало. На паркете возле стола красуется небольшая царапина. Да с кем же он вчера бухал, что даже на потолке остались пятна от вина?

Раньше чиновники себе такого не позволяли. Помню второго ректора этой академии — Матвеева Федора Федоровича, у этого человека все было идеально. И даже император, находясь рядом с ним, чувствовал свою неидеальность. Тогда здание академии работало, как часы, и будь ты хоть трижды сыном герцога и четырежды сыном императора, если забьешь на учебу, то тебя выгонят в три шеи, а чтобы оставили, должен был вмешаться лично государь.

Тогда и глупостей на лекциях не рассказывали, особенно про то, чего сами не знали и не видели. Пфу! Раньше на первом месте стояли люди и здесь воспитывали безграничную преданность империи, а сейчас что? Каждый второй готов переметнуться к врагам, лишь бы ему побольше заплатили.

— Вы за документами? — наконец спросил у меня ректор.

— Да, — кивнул я.

— Совсем не верите в свои силы? У вас еще есть шанс стать императором, — неохотно возражает ректор.

— Шансы есть, но что поделать, — пожимаю я плечами. — У моих дорогих братьев и сестры шансов гораздо больше, и все это понимают. Увы, но всё не так просто, как хотелось бы.