Кажется, мы это уже проходили.

Хадчинсон уже орал мне про “уволена” и даже инициировал проверку.

Чтобы ее пройти, мне пришлось пойти на свадьбу к бывшему, а потом все завертелось так быстро, что я до сих пор не знала, как ко всему относиться.

Может, и разобралась бы, если бы думать мне не помешал Хадчинсон!

Что у него случилось вообще? Такой взволнованный.

— За предосудительную и порочную связь с адептом? — предположила я, вспомнив угрозы Солвейна.

Ну а что? Не за прогулы же. У меня все-таки уважительная причина, я чуть не умерла.

— Что? — округлил глаза Дерен.

— Что? — отвисла челюсть у обернувшейся Мии.

— Что? — выпалил Хадчинсон.

— Ничего, — неловко откашлялась я. — Не до конца пришла в себя от стазиса, говорю ерунду. Так о чем мы?

Хадчинсон, торжествующе блестя глазами, открыл рот, и тут в проеме двери появилась новая фигура.

— Минуточку! — раздался басовитый голос, и в палату ввалился… Грюмбальд с топором наперевес. — Минуточку!

Вслед за ним вереницей в палату потянулись остальные гномы и тоже — с обнаженными топорами.

Откуда все взялись?

И почему ввалились ко мне в палату? И почему сейчас?

— Хватит ходить за мной! — взвизгнул Хадчинсон. — Иначе я напишу заявление! Я заявлю в полицию о том, что вы мне угрожаете и преследуете! Нечисть! Будет международный скандал, имейте в виду!

— Да я еще даже не начинал вам угрожать, — дружелюбно оскалился Грюмбальд. — Вот нервный вы какой-то для дракона.

— Конечно, он вам угрожает, — раздался певучий голос от двери, и в палату вплыла Уна с корзиной в руках. — Хотите? Для успокоения?

Она протянула с милой улыбкой Хадчинсону золотое яблоко.