“Как мило, — скривил губы Солвейн. — Что, мисс Круглова? Не хотите рассказать вашему любовнику что-то, что ему следует знать? Или мне показать фотографии?”

В общем, Солвейн прокололся. Бывает, по молодости! Не стоило ему при Дерене намекать на нашу с ним связь. Там у Дерена… больное место. Ровно в том месте, где у меня может быть связь с другими мужчинами.

Солвейн после профилактической беседы как-то присмирел. И про фотографии забыл. На занятиях он почти не доставлял проблем. Впрочем, это могло быть затишьем перед бурей, так что я себя не обманывала.

— С каких пор тебя волнует, что скажут люди? — прищурился Дерен. — И вообще, это не тебе. Это ребенку. Чтобы он хорошо себя чувствовал.

— Он хорошо себя чувствует.

— А ты? Тебя проводить?

Он серьезно думал, что я ничего не замечаю? Чем ближе была предполагаемая дата родов, тем реже Дерен старался от меня отходить, выдумывая все новые и новые предлоги.

Я так и не сказала Дерену, почему у меня случались выкидыши. Он не знал — мы оба не знали, что дело в магии, которую я запирала внутри. Запирала, потому что хотела быть хорошей женой. Идеальной. Такой, как ему нужно.

Я думала, что метки у нас пропали — из-за этого же, потому что магические потоки внутри моего тела не циркулировали как надо и просто не могли создать и поддерживать связь истинных. Из-за этого я не напитывалась силой Дерена и старела, как обычные женщины. Но доказательств у меня не было: эту область, как и многие другие, только предстояло исследовать.

Через год после родов, когда малыш подрастет, я собиралась в Валандрию — у них была неплохая школа исследования магических потоков, я хотела понять, что они успели изучить, возможно, обменяться с ними результатами наших исследований.

Заодно выцарапаю глаза там принцу, который все-таки разбил Мие сердце.

Об этом я узнала месяц назад, когда Мия вернулась домой, а затем, прорыдав несколько дней в своей комнате (вой стоял, по словам Дерена, на весь второй этаж), пришла ко мне в академию.

“У него другая, мам,  — убитым голосом сказала она. —  И не одна!”

Я не стала напоминать, что предупреждала.

И даже согласилась пойти в салон красоты: Мию по-прежнему пугали мои морщины, она то бросалась в слезы, потому что "ты скоро умрешь!", то начинала отчитывать меня за то, что “нужно ведь с этим что-то делать!”

Я наблюдала за ней и думала, какая же она все-таки пока глупышка, хоть и умная.