Дан окончательно снял с меня кофточку. Вернее, сорвал, совершенно не жалея ткань. Опуская тяжелый взгляд потемневших глаз и им медленно окидывая грудь. Ту ладонь, которая лежала на моем животе, поднимая выше и вместе с этим поцелуями набрасывая на шею. Сжимая грудь. Сильнее раздвигая мои ноги, из-за чего я низом живота через ткань брюк более чем отчетливо почувствовала каменную эрекцию Бронте. От этого дыхание перехватило и я, буквально на мгновение, полностью опаленная замерла.

Я попыталась прикрыть грудь. Это было неосознанное решение. Словно защитная реакция на то, как Бронте вновь посмотрел на меня. Но ничего сделать я так и не успела. Дан перехватил мои руки и прижал их к дивану над моей головой.

- Нет, Ария. Ты не будешь от меня закрываться, - Бронте поднял на меня тот взгляд, от которого душа замирала и в опаске начинала разрываться в клочья. Сейчас в альфе я отчетливо чувствовала что-то властное, неприемлемое возражений, но, черт, мне даже это нравилось. Оно будоражило. Пьянило. Хотелось все это передать на холсте.

Альфа наклонился и обнаженной груди коснулось его раскаленное дыхание. Меня словно током ударило, но это было ничем, по сравнению с тем, что со мной случилось, когда Бронте губами набросился на мою грудь. Целуя так, что я уже не могла сделать ни вдоха, но прогибалась в спине и, кажется, громко стонала.

- Дан… - его имя вместе со стонами сорвалось с губ. Особенно громко и альфа, проводя языком от груди до шеи, положил ладонь мне на щеку, после чего на ухо произнес:

- Да, моя Ария. Стони, кричи мое имя, - от его тяжелого, будоражащего голоса, внизу живота начало непонятно, но мощно ныть. – Слышать это такой кайф.

Дан поддел мои пижамные шорты и сдернул их вместе с трусиками. Опять раздвинул мне ноги и лег между ними, поцелуями осыпая шею, затем грудь. Постепенно опускаясь к животу.

Где-то в глубине сознания я понимала, что сейчас полностью голая. Лежу под Даном. Более того – с раздвинутыми перед ним ногами. Он осыпает мое тело поцелуями. Каждый сантиметр. Сжимает в своих руках. Грудь, талию, бедра.

И так же я осознавала, что нам всего этого нельзя. Перед нашей официальной помолвкой я буду проходить обязательную проверку. В этом чертовом мире прямо зацикленность на чистоте омег, а то, что Мериан девственница было ясно еще когда я вышла из комы. Дополнительный осмотр я проходила пару недель назад, готовя документы для суда. И, если послезавтра окажется, что я уже не «чистая», возникнут серьезные вопросы.

Мы вдвоем понимали, что нам нельзя, но казалось, что именно этот чертов запрет щекотал нервы. Сильнее раскалял. По молекулам рвал в клочья.