- Знаю. Тебе нравится моя внешность, - Дан подошел ко мне. Грубыми ладонями прикоснулся к моему лицу и заставил поднять голову. – Изначально я считал, что ты просто двинутая, затем не мог тебя понять. Позже твой интерес к моей внешности начал меня раздражать. Иногда приводить в ярость.

- Это потому, что я тебе слишком сильно надоедала? – я рвано выдохнула от того, как альфа подушечкой большого пальца провел по моей нижней губе.

- Нет, но я знатно охреневал, когда посреди ночи просыпался от того, что ты сидела на краю моей кровати, светила фонариком мне в лицо и рисовала.

- Да, хорошие были времена, - я нервно улыбнулась.

- Но ярость возникла из-за другого, - Дан вплел пальцы в мои волосы. Сжал их, заставляя смотреть только на него. – Я никогда не думал о своей внешности. Мне было глубоко плевать, но, если так подумать, я скорее считал себя уродом. У меня до сих пор ожоги на половине тела. В детстве они были особенно уродливыми и я до сих пор помню, как на меня смотрели с отвращением.

- У тебя… - я хотела возразить, но Дан не дал.

- А потом появилась ты. Постоянно бегала за мной. В отличие от других детей, не боялась и постоянно повторяла это «прекрасен». Смотрела так, что, казалось, у тебя глаза горели. Тогда я и решил, что, или ты больная на голову, или у тебя чертовски хреновый вкус.

- У меня великолепный вкус, - я не выдержала и все-таки, поджимая, губы вставила это. Немного помедлив, добавила: - А, ну и еще я не больная на голову.

- Знаю, Ария, - Дан своими губами прикоснулся к моим и этот поцелуй обжег, как соприкосновение с пламенем. - Но тогда я тебя вообще не понимал.

- А теперь понимаешь?

- Твою зацикленность на моей внешности – нет. Но во времена детдома она начала меня раздражать. Ты стала для меня слишком важной и постепенно я начал думать о том, что рано или поздно тебе надоест меня рисовать и ты уйдешь. Уже на другого будешь смотреть так, как когда-то смотрела на меня и от этих мыслей я становился неадекватным. Начинал подлавливать тех, к кому ты проявляла хоть какой-то интерес и делать так, чтобы они к тебе больше никогда не подходили.

- Что ты делал? – я резко приподняла брови.

- Много чего, - Дан опять своими губами прикоснулся к моим. Я не отстранялась. С внутренним жжением поняла, что несмотря ни на что, жадно ловила каждый его поцелуй. – Я жаждал, чтобы ты была только моей. И был готов ради этого делать все. До сих пор готов.

Я лицом уткнулась в его грудь и до онемения в пальцах сжала края расстегнутого пальто альфы.

- Дан, на самом деле меня в тебе интересовала не только внешность. Думаю, тогда я сама этого не понимала, - произнесла еле слышно. Пока что было тяжело произносить то, в чем я сама не до конца разобралась. – Я до сих пор не понимаю, что чувствовала тогда и что чувствую сейчас, но однозначно иногда мне кажется, что только ты есть во всем мире. И я… рада, что стану именно твоей женой. Сразу… возможно, мне было непривычно. Я не отрицаю того, что изначально в близости с тобой буду немного смущаться, но… кажется, я в тебя влюбилась.