Марта пихнула его в бок и сделала страшное лицо.

– В следующий раз не стойте под дверью и смело входите, – произнёс принц Адриан. – Ледяной зал предназначен для укрепления духа. Длительное пребывание здесь поможет вам успокоить мысли.

Едва переступив порог, Кристофер почувствовал, как всё его тело начало неметь от холода. Он оказался в просторном светлом зале со стрельчатыми окнами. Но выглянуть на улицу было невозможно: стёкла покрывали ледяные узоры. На широких подоконниках высились сугробы, с люстр свисали сосульки.

– До конца занятий я не доживу… – просипел Гилберт. – Слягу с простудой или умру от холода.

– Я тоже, – отозвался Кристофер, пытаясь сдержать дрожь.

Сверху, кружась, медленно опускались хлопья снега.

– Вам лучше отойти от дверей, – заметил принц Адриан. – Раз в четверть часа начинается снежная буря.

И действительно, у входа в зал стемнело, поднялся пронизывающий ветер и снег повалил сильнее.

Кристофер и Гилберт, стуча зубами, поспешили за стол.

– М-да… – Как только они уселись, за спиной Кристофера раздался знакомый голос. – Клин, ты же владеешь стихией огня. Неужели не можешь использовать её, чтобы согреться?

Саймон говорил так тихо, что слышал его только Кристофер.

– О чём это ты? – Кристофер откинулся назад, продолжая смотреть на принца Адриана, который взмахом руки остановил метель.

Все восхищённо захлопали.

– Ты серьёзно? – прошептал Саймон раздражённо. – У тебя есть такая способность, а ты о ней даже не знаешь? Призови силу, и согреешься.

– Да как призвать-то?! – от отчаяния Кристофер заговорил громче. – Я пальцев уже не чувствую!

– Ну, я дал тебе хороший совет и больше ничем помочь не могу, – сухо отозвался Саймон. И, помолчав, добавил: – Слабак.

Возмущение захлестнуло Кристофера, и он даже не сразу понял, что больше не мёрзнет. Магия растекалась по его телу, заставляя холод отступить.

Кристофер обернулся.

– Не благодари, – едва слышно произнёс Саймон, глядя сквозь него. – Лучше помоги своему другу.

Кристофер посмотрел на Гилберта. Его очки покрылись инеем, и он наверняка ничего не видел. От холода его лицо побелело, и весь он стал похож на большую сосульку.