– Обещаю, что больше никогда не стану ревновать.

Обнаженное, почти идеальное тело Кира было так близко, что Сафира, растворившись в нем, едва улавливала смысл произнесенных слов. Они провели в кровати несколько часов, но она не удовлетворила свое желание даже наполовину. Целой вечности было мало, чтобы насладиться его прикосновениями, это она знала точно. За десять дней разлуки она истосковалась едва ли не больше, чем за шестьдесят пять миллионов лет. Прежде они ни разу не ссорились. Это был первый опыт. И примирение стоило времени, которое она провела, пытаясь найти себя место. Этот день стоил любых мучений. Сам ад, в который верили современные люди, если он действительно существует, не испугал бы Сафиру, лишь бы только иметь возможность оставаться вот так рядом с Киром, касаясь бедрами его живота, ощущать, как его рука выводит замысловатый узор на ее груди. И если им придется любить друг друга на сковородке, под которую развеселые черти подкидывают горящие поленья, что ж, так тому и быть.

– Не надо обещаний. И не надо ревновать к Марку. Ему и так пришлось нелегко. Он хороший парень и не виноват, что я выбрала тебя, всегда выбирала.

– Всегда? – Кир засмеялся. – Ну, мы пока не знакомы «всегда».

– Чушь! Именно всегда. Даже когда тебя не было, ты был. Хотя бы в мечтах. Знаешь, мне кажется, что у каждого человека есть тот, кто подходит ему идеально. Для меня это ты. Наверное, где-то по свету бродит девушка, для которой это Марк. Жаль, что они никак не встретятся. – Сейчас, когда Сафира была так счастлива, ей хотелось, чтобы то же самое чувствовали все. Тем более близкие люди.

– А как же Ленка, он же вроде ее парень?

Вопрос был щекотливым. Ложь и правда так тесно переплелись в том, что говорила Сафира, что порой она начинала путаться. Она ненавидела врать. Никогда не умела делать это так виртуозно, как Эл или ее сестры.

– Ну ты же знаешь, какая она, – уклончиво протянула Саффи, – сегодня один парень, завтра – другой…

– Когда-нибудь и она остепенится. Это со всеми происходит.

– Сколько тебе лет, дедушка? – рассмеялась Сафира, настолько тон умудренного опытом мужчины не шел двадцатилетнему мальчишке. – Лена уже любила однажды. Очень сильно…

– Многие встречают не одну любовь.

– Да, но он ее не бросил. Он погиб. Героически погиб, спасая других. Она не может этого забыть.

– Детишек из огня, что ли, вытаскивал? – Кирилл старался за бравадой скрыть серьезность разговора. Он не любил геройства и героев, потому что ему всегда казалось, что их порывы наиграны. Может, он ошибался, но двадцать первый век не располагал к великим подвигам.