Аларик понял. Он должен стать Повелителем – другого пути не было.

– Никто не знает моего истинного имени. Я отказался от него, когда мне было десять лет, когда моя жизнь изменилась. Нельзя произнести проклятье, если никому не известно имя Повелителя.

– Будем надеяться, что ты прав. И его никто не вспомнит.

Кто мог бы его вспомнить? Все, кто знал его имя, были уже давно мертвы или считались погибшими. А остальные знали его просто как Аларика Колэ.

– Я вижу тут только одну проблему, – произнес Аларик. – Лэйра не согласится. Я ее знаю.

– И вот здесь мне и нужно твое согласие. Мне не сложно спрятать паладина в твоем бессильном теле. У него недостаточно воздуха, чтобы сразу же разобраться, кто он. Но если я спрячу тебя в образе паладина, тогда тебе придется изображать его, пока ты не доведешь все до конца.

Аларику было трудно заставить себя кивнуть, но это – единственный способ спасти ту, кого он любил. Почему же он еще медлит?

– Мы с ней никогда не увидимся, так?

– Надейся на это. Иначе всему конец.

Аларик встал с камня на камне, где он обычно сидел, и задумался о том, как сейчас Лэйра и когда он будет в состоянии бросить короткий взгляд в сторону границ, чтобы увидеть, что осталось от Немии. Он никогда не рискнет подойти к ней в своем новом, омерзительном теле дэма. Но если бы он узнал, что замок ее отца выстоял, ему стало бы легче. Узнал, что она с Десмондом…

Он зашипел, царапая когтями камень.