Как, к примеру, деловой центр средней руки в поселке Климово – того самого уровня, когда под ногами скрипят деревянные половицы, окрашенные охрой, а за дешевыми дверями слышны все разговоры работников несложного бизнеса вокруг складов и железной дороги, у которой тут была станция.

Собственно, по железной дороге, в зашторенном вагоне князь Черниговский и прибыл в поселение, был встречен на недорогих автомобилях с местными номерами и вместе со свитой препровожден в деловой центр.

Всего он взял с собой трех человек – двух клановых «виртуозов», пусть один недавно едва выжил под ударом Аймара и нуждался в отдыхе, но времена были не из легких… Третьим, в центре как-то случайно само по себе получившегося боевого клина, шел благообразный юрист с портфелем в руках – Семен Ааронович был поверенным в делах клана еще при отце, и новый глава смещать его не стал. Супруга хотела, в рамках обновления персонала, но у юриста был статус потомственного слуги и наследная должность. А убирать слугу-отца, чтобы потом работать с его озлобленными детьми, – это уже просто нерационально, и никакими новациями не оправдать.

– Мы будем говорить здесь? – все-таки выразил князь недоумение, когда сквозь дверь проник недовольный крик начальника на подчиненного – словно рядом стояли, в самом деле…

– Выше, – емко ответил ему сопровождающий, сворачивая на лестницу в конце коридора.

Впрочем, та была столь же невзрачная, как и дешево окрашенные стены – с уже потрескавшейся и местами отваливающейся штукатуркой. Неприятное и дешевое место.

Успокаивало, что молодой человек впереди хотя бы знал толк в хороших вещах – неброский костюм стоил как половина аренды всей этой халупы за год. Да и его свита тоже одевалась не в магазинах готового платья, предпочитая личных портных. В пандан гостям, их также было трое, хотя боевые ранги сам князь оценил бы как нулевые – впрочем, они тоже были молоды.

Вся банда этого Самойлова была неприлично молода, но с ними приходилось иметь дело. По счастью, раздражение возрастом смягчалось пониманием той неопытности, что соответствует небольшим годам, а значит, и не особой внимательностью к пунктам договора, который было решено составить на бумаге и скрепить большой княжеской печатью. В этом деле Семен Ааронович их сожрет и выплюнет. Еще должными могут остаться, с неустойками и прочими договорными пунктами… Но это, вероятнее всего, мысли от мандража, потому что князь был не в том положении, чтобы развернуться и уйти. Однако и просто молча принимать все условия он считал недопустимым.