— Почему?

— Он странный. А я знаю, как ты эти странности интерпретируешь. Он действительно мне жизнь спас, я его сюда не на убой вела.

— Согласен. Вот только на его жизнь я никаких Договорённостей не заключал. Поэтому тебе лучше всё же убедить меня, что он просто странный, а не опасный.

— Стал параноиком из-за Конференции?

— Ты уверена, что он случайно тебя спас?

— Ты знаешь, я не верю в случайности. Но, скажем так: то, что произошло в том лесу, было самым случайным из всего, что я могу представить.

— Он не знал тебя, не знал куда ты идёшь, и просто вызвался проводить?

— Ничего он не вызвался, — обиженно пробормотала Жульсин.

— Не вызвался?

— Пока я не предложила ему награду.

— Такой вариант я и предполагал. Ты сама видела — его не интересуют никакие награды. Стоило ему сказать, что среди убитых фанатиков мог быть Некромант, и он мог бы получить награду от всех монархов в этом регионе. Очень большую награду. А ведь мёртвого Некроманта не отличить от обычного мертвеца.

— Для таких случаев у монархов есть Ментальные маги. Для проверки слов всяких любителей халявы.

— Если взять любого случайного сопляка из трущоб, стоит ему произнести слово Статус, смотря на моего Сильнейшего Ментального мага, и тот откроется. Уверен, твой знакомый может проворачивать такие фокусы, что все Ментальные маги обзавидуются. Кстати, я ему и за информацию об этой способности также предлагал награду. Только за информацию. Он и здесь отказался.

— Он не врал.

— Он может и нет. А ты — врёшь. Я шёл впереди, но всё прекрасно видел: ты удивилась, когда я сказал об этой его способности.

— Я и не говорила, что знала. Я сказала, что он не врал — это его личная способность, ей не обучиться.

— Думаешь, можешь отличить, когда он лжёт, а когда нет?

— Нет, конечно. Но я могу отличить, когда он… категоричен.

— Жульсин, я спрошу прямо: он Разумный Искунга?

— Им было бы о чём поговорить, будь они знакомы.