Янки маячит, мол, открой бомболюк, имею желание проинспектировать "птичку" на предмет наличия всякого взрывоопасного. Люк открылся, американец, подлетев снизу, удостоверился - бомбы отсутствуют. Сделал пару кругов и, явно выделываясь, показал пузо своего самолета с прикрепленными к нему ракетами "воздух-воздух". Рулящие ТУ-шкой не оробели и грозно повращали всеми пушками, имеемыми на борту.

Штатовский лихач, завидя под крылом родной авианосец и внезапно преисполнившись имперской гордости, вдруг передал: "Приказываю садиться!". Советские летчики запрашивают подтверждение:

- Садиться?

- Садиться.

- На авианосец?

- На авианосец.

- О"кей, наш звездно-полосатый друг. Принято садиться на авианосец!

И пошли на посадку. Высота и скорость снижены. Закрылки выпущены. Нос задран. Шасси заняли нужное положение. Американские матросы, наблюдавшие за любезно организованным шоу, внезапно поняли, что русский "Медведь" действительно заходит на посадку. Прямо к ним на палубу. Размах крыла бомбардировщика даже на расстоянии выглядел больше, чем эта самая палуба. Живое моряцкое воображение быстро нарисовало картинку того, что может остаться на "посадочной площадке" после приземления советской "птички". И моряки стали прыгать. Те, кто когда-нибудь прыгал с палубы авианосца, могут подтвердить - удовольствие сомнительное. Однако ж моряки прыгали.

Нет, конечно же, посадка не состоялась. Бомбардировщик подобрал шасси и на малой высоте благополучно ушёл на дружественный аэродром. Знатоки и, якобы, очевидцы рассказывали, что Серёга Ярило первым вышел из того самолета, заливаясь от смеха.

Были ещё рассказы о предотвращённых авиаугонах, самоубийственных вылетах в Афгане, мифических полетах в однозначно "странные" места - много баек ходило о Светлом летчике. Однако никто с уверенностью не мог похвалиться очень уж давним знакомством с ним, таким знакомством, чтобы "от колыбели и посейчас".

***

Голицын, странным образом моментально протрезвевший при появлении двойника Сварога, с унынием на челе слонялся по территории пансионата. Собутыльников в резиденции Светлых не находилось, праздник отмечать никто не хотел. Дозорные, неодобрительно хмурились, напоминали о том, что на календаре вообще-то понедельник, разгар трудового дня и разбегались по неотложным делам.

Лёха грустил, не знал, чем себя занять, бурчал под нос что-то по поводу невозможности развеяться на главном крымском курорте и ноющей тенью преследовал Гесера, стараясь выпросить разрешение "смотаться в Ялту на пару минут". В очередной раз выслушав подкреплённый аргументами отказ Голицын прихватил из бара бутылочку холодного пива и, заинтересовавшись шумом и суетой на стоянке пансионата, поплёлся посмотреть на то, что там случилось.