Светлана ринулась вперёд. Лёха, запрокинув голову, махнул руками. Волшебницу, не успевшую стать Великой, мгновенно опутали нити призрачной паутины. Каждая ниточка стала полой, по бессчетным канальцам из Светланы заструилась чистая Сила. Завулон, очнувшись, ударил "Маревом".

Зеркальная волна, уродливо отражающая внутреннюю сущность, помчалась, сшибая всё на своем пути. Людей, поднятых в атаку Тёмным магом, снова смело, разнесло в стороны. Тигрёнок, метнувшись наперерез вставшему на дыбы Медведю, попала в самый эпицентр заклинания. Перевёртыша скрутило, смяло в бесформенный ком, затрещали ломающиеся рёбра. Медведь страшно заревел. Громко, истошно. Громадный зверь неимоверно ловко для своих габаритов извернулся, обхватил лапами искорёженное тело подруги, прикрыл от бушевавшей вокруг магии.

Волна заклинания, выпустив из смертельных объятий перевёртышей, покатилась дальше, стремясь перемолоть всё на своем пути. Лёха, кувыркавшийся в вихре смерчей, охнул, сдернул со Светланы свою магическую паутину, ухмыльнулся и, раскрыв руки, ринулся навстречу "Мареву". Вся сила Сумрака, сосредоточенная в иномирном мальчишке, столкнулась с обезумевшей реальностью. Тело Лёхи, попавшего в эпицентр столкновения, стало прозрачным, тут же полыхнуло ярчайшей вспышкой света, потемнело до угольной черноты. Небо разорвали вспышки молний. Раскат грома сотряс поле битвы. Всё вдруг затихло. Голицын, презрев все физические законы, медленно паря опустился на землю. Тело парня, вернув природный цвет, все равно скрывало в себе что-то нереальное. Силуэт его с каждой секундой размывался, тело на глазах теряло плотность.

- Повезло вам, паразиты, устал я что-то. Брысь, Тёмные! - тяжело вздохнул парень. Подошёл к Сергею, принял с рук на руки тело сестры, оглянулся на Тимоху. - Ну, ты держись тут, брат. Нам... нам идти надо. Держись!

Мягкий золотисто-багряный полумрак залил реальность. Луна полностью закрыла дневное светило. Под сводами древней башни что-то замерцало, выпучилось ярким бутоном, расцвело. Лёха, запнувшись, шагнул вперёд. Ещё шаг. Силуэт парня подернулся искрами, стал прозрачным, исчез, не дойдя до точки перехода. Последние слова, буркнутые Голицыным перед развоплощением, будто в киселе увязли в сгустившемся воздухе:

- Не бойся, малявка. Я с тобой. Бояться больше нечего. Мы вместе.

- Серёга, ты идёшь? Пошлёпали к Сварогу! - Тимофей поддержал приходящую в себя Варежку. - Мы с Варькой сваливаем, простите, Борис Игнатьевич, вы тут уж как-нибудь сами. Это не наш мир и нашим он никогда не станет. У вас вон и без нас дел!