Навьер берёт такой же бокал и отпивает.

– Здесь нет алкоголя. Почему такой интерес к спиртному? Индивидуальная непереносимость?

– Нет.

Я отпиваю напиток: зелень и пряность с лёгкой горечью.

– Горчит.

– Это из-за специй. Придаёт остроту…

– Замечательный вкус.

Я не знаю, как поддерживать светскую беседу с терлеанцем. Навьер, кажется, тоже чувствует смущение. Но он здоровается со своим гостями, неизменно вежливо представляет меня, старается рассказать хоть что-то.

Поневоле я немного расслабляюсь, хоть иногда оборачиваюсь и ищу взглядом мужей. Кайрис всё ещё вьётся вокруг них. Вернее, болтается посередине беспокойной мухой. Мухой, которую было бы неплохо прихлопнуть.

Навьер что-то спрашивает у меня. Но мы как раз проходим мимо динамика, из которого льются громки струнные переливы. Мне приходится невольно податься вперёд, чтобы расслышать его слова.

– Предлагаю выйти. У меня чудесный сад… – чуть громче говорит Навьер.

– Хорошо. Было бы любопытно взглянуть.

Навьер выводит меня на улицу. Здесь намного тише и спокойнее. Меньше гуляющих. Растения отличаются от земных. Я бы не смогла подобрать им названия. Глаза разбегаются при виде буйного цветущего великолепия.

– У дизайнера сада есть чувство вкуса, – признаю я.

– С воздуха гораздо лучше видно задумку дизайнера… Вон там есть небольшая лётная платформа.

– Я бы с удовольствием на это посмотрела.

– Хорошо, – едва заметно улыбается Навьер.

С сожалением верчу опустевший бокал в руках. Навьер отбирает его с лёгкой улыбкой.

– Повторить?

– Ты как официант, – фыркаю я, прикусывая язык.