– Десять! Для начала столько, а там посмотрим, может, добавки закажем.

Тарнукон, выслушав объяснения тёмного эльфа и орка, посмотрел на рыжую девочку и застыл ледяным столбом, как будто это не она, а он съел такое количество мороженого. И судя по всему, Листик на этом останавливаться не собиралась.

– Вот я не могу понять, кто же ты такая – маг жизни, некромансер или боевой маг? – спросила Заврана у девочки, отвлекая ту от мороженого, Листик на мгновенье задумалась и ответила:

– Я боевой некромансер жизни! Вот!

К девушке-оборотню подсел Торк и сообщил:

– Скоро первое практическое путешествие. Слушателей разных факультетов объединят в группы и каждую такую группу будет сопровождать небольшой отряд наёмников. Маг Тарнукон, ответственный за отряды наёмников, вот он и суетится. А этот отряд самый недисциплинированный, загуляли с утра и, видно, решили добрать.

– Так мы тоже отправимся? – спросила Заврана, Торк кивнул. Девушка мечтательно произнесла: – Вот бы нам в одну группу попасть.

Эльфийки, тоже слушавшие Торка, посмотрели на Листика, та, воспользовавшись всеобщим вниманием, показала на пустые вазочки:

– Ещё хочу!

Глава 18. Охота и немного о взаимоотношениях некромантов и магов жизни

Глава 18. Охота и немного о взаимоотношениях некромантов и магов жизни

К удивлению всей академии, маги жизни и некромансеры, уже слушатели второго курса, подружились и теперь довольно часто проводили вместе свободное время. Вот и сейчас, перед тем, как отправиться на каникулы, они собрались вместе в трактире, где завязалось их знакомство. В практическое путешествие, хоть оно и называлось первым, свежеиспечённых второкурсников никто отправлять не намеревался. А вот на каникулы собирались все, кроме Иверта и Листика. Родители Иверта жили тут же в Азорде, а Листику было нежелательно появляться в Эролте, разве что только в печке.

Как передал через Альен Сэм, за пекарней установлена довольно плотная слежка. Видно, ожидали, не появится ли сообщник Листика, для которого она воровала плеть инквизитора. Да и надо было выяснить, кто же учинил тот разгром в подвале центрального храма Эролта, где устроились блюстители церковного порядка и нравственности. Тогда Альен расправилась не со всеми инквизиторами, а только с теми, кто был в подвале. Это нападение, как считали инквизиторы, нельзя было оставить безнаказанным, совершившие подобное святотатство должны понести заслуженное и суровое наказание. Только вот – кто? Кто устроил тот погром и куда потом делся? Наружная стража утверждала, что в подвал никто не заходил и никто не выходил! Туда только зашла оперативная группа, что привела рыжую девчонку. Как потом выяснилось (уже из отчёта, отправленного в столицу), девчонка умерла под пытками, но ничего так и не сказала. Трудно было поверить, что эта малявка что-то скрыла, пытки были такие, что и у самого стойкого развязался бы язык! Скорее всего, она ничего не знала и несла какой-то бред, который палачи не посчитали нужным записывать. На самом-то деле Листик молчала и приняла мученическую смерть, так и не проронив ни звука. Но это не было отражено в отчёте – написали просто: подозреваемый ни в чём не признался, а уж кричал ли он или молчал, в подобные документы не заносят. Вот инквизиторы и установили слежку за тем местом, откуда забрали Листика, проверив всех там обитающих. Можно было и их взять в подвал и как следует допросить, но вины за ними не было, кроме знакомства с рыжей девочкой. Которая незадолго до этих событий неизвестно откуда появилась, напросилась в ученицы к почтенному Сэмуэлю Клеренсу и до того, как похитила плеть инквизитора, ни в чём предосудительном замечена не была. К тому же владельцам пекарни оказывали покровительство герцог Валиданус, командующий войсками юга, и губернатор провинции, граф Данадье. Если так разобраться, то и слежка за пекарней была бесполезна, но никакой другой зацепки не было, вот инквизиторы и старались.