Со свитками я провозился дольше, чем ожидал, так что небеса уже темнели. И в этой темноте постепенно загорались яркие звёзды. Их свету не приходилось спорить с сиянием электрического освещения снизу, а потому их красота заворожила меня. И я уселся прямо на прохладный камень и поднял лицо к небу. А вскоре мне на плечи легли нежные руки, и я окончательно почувствовал, что сейчас я там, куда давно хотел попасть…

Эпилог

Эпилог

На крыше храма города Ветровска сидел парень, которому никто из видевших его впервые не давал больше двадцати лет. Те же, кто был лучше знаком с гонителем демонов, фанатичным истребителем демонических культов и некромантов, беспощадным врагом радикальных течений, инквизитором Анэмаром, смутно догадывались, что он гораздо старше, чем выглядит. И только те, кого Анэмар мог бы назвать друзьями, да архивисты Ордена точно знали, что ему уже больше пятидесяти.

Сейчас Анэмар, запрокинув голову, смотрел на загорающиеся звёзды и предавался привычке, которую так и не смогли вытравить суровые учителя-инквизиторы. Впрочем, злобились учителя на этот безобидный нервный тик именно потому, что он был очень уж характерен именно для Ордена святой Рависары, Гонительницы демонов: инквизитор поглаживал икону, изображающую небесную покровительницу ордена, особое внимание уделяя неизменному атрибуту в иконографии святой – длинному шлейфу из серебряных звёзд.

Сейчас инквизитор предавался размышлениям. Нет, размышлял он не о формирующемся не так уж далеко на северо-западе оплоте Хаоса. Решение по этому вопросу уже было принято святой покровительницей ордена и доведено до исполнителя. Нет, инквизитор размышлял о девушках. И о прелате Бартоломее, который застал инквизитора в тот момент, когда он принимал знаки внимания от одной из тех, кому хитроумный инквизитор помог выпутаться из существенных неприятностей. Не подумайте дурного, они всего лишь целовались, хотя в мыслях Анэмара уже сформировался план речи, в ходе которой он пригласил бы благодарную поклонницу наверх, в свою келью, обставленную со всем приличествующим его высокому сану аскетизмом (включая эльфийские ковры). Однако прелату этого вполне хватило для того, чтобы учинить безобразный скандал, в ходе которого прелат обвинил инквизитора в распущенности, ереси и демонопочитании.

В ответ Анэмар изящно намекнул на то, что если познакомить уважаемого прелата с братьями вопрошающими, ожидающими, когда инквизитор найдёт для них работу, то не позднее чем через три дня после этого прелат Бартоломей исключительно добровольно подпишет признание в том, что призывал демонов и устраивал с ними оргии. Причём будет подробно расписана каждая поза. А если братьев ещё и правильно проинструктировать, то участниками оргии окажутся не суккубы, а инкубы.