Выстрел. Зверь мгновенно исчезает. Автоматная очередь. Пригибаю голову и пытаюсь разглядеть через шасси. Лекс?! Разве он не убежал?! Он отстреливается от этой твари, не подпуская к себе. Похоже, он взял МХ-16, патроны против вампиров. Умница! Он перебил твари ногу. Ну же! Почему он не стреляет? Он только пятится. Патроны кончились? Зверь убьет его… Как бы мы с Лексом не ругались, я не позволю убить его какому-то облезлому псу!

Я выползла из-под вертолета и кинулась в салон за другим автоматом. Через лобовое стекло вижу Лекса. Зверь бросился на него. Лекс увернулся. Он держится за плечо, пытаясь сохранять дистанцию. Я выскочила на улицу и снова открыла огонь. Зверь заревел и кинулся на меня. Я бросила в него гранатой, но тварь лишь кувыркнулась, отброшенная осколками, и снова вскочила. Как такое возможно?! Я пятилась и продолжала стрелять, а он несся на меня как разъяренный вепрь, готовый порвать на куски. Почему он не падает?! Я же нашпиговала его пулями по самое не хочу! Так не бывает… Это абсурд! Неужели… все? Зверь все ближе, нет смысла бежать. Даже Лекс не успел увернуться. Говорят, перед смертью вся жизнь за доли секунды пролетает перед глазами. Но я вижу только желтые глаза зверя…

Резкий удар в бок! Я отлетаю в сторону и, больно ударившись о землю, качусь кубарем по земле. Звук разрываемой плоти, тяжелые удары о землю, визг, хрип, хруст – все смешалось в единый сумасшедший поток. И внезапно затихло. С трудом поднимаю голову от земли. Где-то писали, что при виде хищника надо притвориться мертвой. Что-то подсказывает мне, что это не поможет. Либо я сейчас сдохну, либо нет. Но тварь не нападает. Почему?

Пересилив себя, я поднимаюсь, опираясь на руки. Пролетела метров десять. Тело отозвалось жуткой болью. Я простонала. Кажется, сломано несколько ребер и… Лекс… Он лежал неподвижно сбоку от вертолета, а рядом дохлый зверь с разорванной пастью. Я заставила себя встать на ноги. Если Лекс жив, то ему сейчас гораздо хуже, чем мне. Добравшись до него, я упала на колени. Он тяжело дышал. Его плечо было разодрано, на правом боку зияла огромная рваная рана. Бардовая кровь заливала траву, не успевая впитываться в землю. Мои губы задрожали, он умирает… Из-за меня.

– Лекс, – прошептала я, поднимая трясущимися руками его голову.

Он слабо приоткрыл глаза и посмотрел на меня.

– Не умирай, пожалуйста, – я заплакала. – Не вздумай, понял меня? Это приказ. Ты обязан подчиняться!

Я должна помочь ему. Но я же ничерта не смыслю в анатомии вампиров! Да черт с ним! Сделаю, что смогу. Я поднялась и так быстро, как могла, шатаясь, побежала за аптечкой. Когда я вернулась, Лекс почти не дышал. Пульс едва прощупывался.